То были люди их клана: люди, воспитанные ими самими, люди, вытащенные из крутого пике, цель которого – дно; молодые псы, влюбленные в хозяев. Его встретила сама Рея – отвечая кивками на взлетающие к вискам ладони, Роббо ощутил легкий укол зависти: тыл Арифа находился под надежным прикрытием, совсем юная девочка имела и волю и самообладание – ему бы так…

    Нога Арифа покоилась в синей полупрозрачной колбе, наполненной странно светящимся туманом. Сам больной восседал в удобном антигравитационном кресле – в одной руке он держал дымящуюся сигару, в другой бокал вина. Кресло стояло на широком балконе предпоследнего этажа, и в блестящих черных глазах Арифа отражались бурые изломы недалеких скал. Выйдя к другу, Роббо зажмурился и потянулся за солнцезащитными очками – после серого сумрака коридора горное солнце показалось ему невыносимым.

    – Хай! – услышав знакомый торопливый стук каблуков по шероховатому белому камню, Ариф повернул кресло и приподнялся на здоровой ноге, протягивая Роберту ладонь. – Как успехи?

    – У меня пока никак, – улыбнулся Роббо. – А ты?

    – Вашими молитвами… – рассмеялся Кириакис. – Надеюсь, здесь я в безопасности. Что там с копами? Ты переговорил с теми, кто принял расследование?

    – Расследование ведет моя э-ээ… хорошая знакомая. У нас не будет проблем.

    – Уже хорошая?.. Х-ха-ха! Ты делаешь успехи. Хочешь вина? Рея привезла превосходный джастин.

    – Не стоит, меня от него в сон валит. Что говорят врачи – когда ты сможешь ходить? – Роберт уселся в легкое плетеное креслице и потянулся в карман за сигарой.

    – Дней через пять… может, раньше. Все ничего, но проклятая конечность ужасно чешется – а как ее почесать? Это от бешеной скорости регенерации тканей, мать их… Слушай, Роббо, тут есть одно дело…

    Роберт встревоженно зашевелился – взгляд друга заострился, сметая в сторону прежний привычно-игривый тон беседы.

    – Что у тебя, Ара?

    – Ты знаешь… – Кириакис отхлебнул вина, погонял, смакуя, во рту, и поднял голову; взгляды их встретились. – Мне звонил дядя Ярро… он хочет тебя видеть. Немедленно.

    Роберт щелкнул пальцами. Поправил очки, чувствуя, как на виске суетливо пульсирует предательская жилка, и протянул руку к круглому столику, на котором стояли графин вина, пара бокалов и ваза с фруктами. Мир медленно пополз из-под ног, проворачиваясь по нереальной, одной Судьбе ведомой оси.

    – Пожалуй, я глотну твоего джастина… – сказал он. – Десять лет, Ара… Десять лет нас водили на веревочках. А?..

    – Может, больше, может, меньше, – философски отозвался Ариф, наливая маслянистую рубиновую жидкость в подставленный бокал, – какая разница? Важен день сегодняшний – а что, сегодня нас есть кому остановить? Есть, Роббо?

    – Ты хочешь сказать, что наша игра в любом случае принадлежит только нам?.. и никто, кроме нас, не сыграет ее так, как надо?

    – Хвала богам, мы всегда понимали друг друга, – бокал Арифа звонко ударил в бокал Роббо, – думаю, Ярро хочет нам помочь.