Случись же вашему служебному пылу развернуться всерьез – вы просто окажетесь на улице.

    Кэтрин едва заметно вздрогнула. Она была старше Роббо – вероятно, лет на пять – но, тем не менее, не могла устоять перед ироничной магией его самоуверенности. Она была старше по годам, но никак не по опыту. Да и годы у них были слишком уж разными. Ее – беззаботно университетские, скучно полицейские; его – полные самых невероятных приключений, до отказа забитые гремучей смесью тяжелейшего академического курса и бесконечных комбинаций Игры… Вербицкий мягко улыбнулся и раскрыл ногой дверку правой тумбы своего стола:

    – Может быть, вы все-таки выпьете? У меня есть превосходный коньяк.

    Ответная улыбка была вымученной:

    – Кажется, ничего другого мне не остается…

    – Рассудительность делает вам честь, – Роббо выставил на стол чашеобразные бокалы и скомандовал: – А ну-ка пересаживайтесь в кресло и подьезжайте ко мне поближе.

    – Мне не хотелось бы злоупотреблять вниманием вашей милости, – в певучем голосе следователя звякнули официальные нотки, и Роберт почти искренне обиделся:

    – Ну вот еще! Хотя я, честно говоря, собирался ужинать… Ну же, – он скорчил умильную рожицу и с притворной мольбой заглянул в глаза Кэтрин, – решайтесь! Следователей я ем только на затрак…

    – О, Господи, – Раш вздохнула и прикусила губу, – сдаюсь. Пожалейте меня, милостивый владетель – и дайте слово не заходить в своем гостеприимстве слишком далеко.

    …Через пару часов, проводив чуть захмелевшую женщину до ее коптера, стоявшего на гостевой площадке, Роберт вернулся в дом и расположился на широком балконе, опоясывавшем предпоследний, четвертый этаж центральной башни. Остекление было снято, и заскорузлые ветви старого круглолиста, мягко шурша в дыхании теплого ветра, с любопытством заглядывали через массивную гранитную ограду. На желтоватом каменном столе его ждал хрустальный графин виски, оправленный в золото бокал и вазочка с солеными орехами. Плюхнувшись в кресло, Роберт вдруг негромко рассмеялся.

    – Интересно, какого черта я отпустил ее домой? – вслух подумал он.

    Глава 2.

    – Валяй, Патти, – развалившийся в кресле Ариф протянул вошедшему в зал мужчине глиняную кружку с кофе и указал ему на низкий меховой пуф, – валяй. Мы с Роббо – одно сплошное ухо. И, пожалуйста, без комментариев. Для начала факты.

    Пат Слим, профессиональный скупщик «попутной» контрабанды, вытащенный Робертом с грэхемских рудников, куда он имел несчастье загреметь за одно совершенно случайное убийство, страдал склонностью к излишнему фантазированию. Воображение Пата было поистине безграничным – но информацию он собирал грамотно и чертовски вьедливо, за что и ценился в невидимой организации Роберта и Арифа. Сегодня он выглядел непривычно взбудораженным, и Роббо с неудовольствием подумал, что от комментариев, похоже, не отделаться.

    – Странное дело, джентльмены, – сообщил Слим, – я даже скажу – очень странное. Ощущение такое, что Мыльный просто провалился в какую-то задницу. Я провел весьма насыщенные сутки… кого ж я только не видел – мама моя! И вот: я не нашел ни одной причины… ни одной причины, которая могла бы заставить потного Йоську завалиться на дно.