Секретарь директора Горчински едва глянула на него, когда тот вошел. "Ты можешь пройти прямо в его кабинет, Джулиан", — сказала она. "Они ждут тебя."

Они. Множественное число. Это звучало все хуже и хуже. С непроницаемым, как обычно, лицом, секретарша ничего не сказала, просто продолжая стучать по своей клавиатуре. Остановившись перед дверью Горчински, он готовил себя к какому-либо наказанию, ожидающему его. Вероятно, я заслужил это, подумал мальчик и шагнул в кабинет.

"Вот и ты, Джулиан. К тебе гости", — сказал Горчински. Улыбаясь. Это было внове и необычно.

Мальчик посмотрел на трех человек, сидящих напротив Горчински. Он уже узнал Беверли Купидо, его нового соцработника, и она тоже улыбалась. Что за причина всех этих дружелюбных лиц сегодня? Это заставило Джулиана нервничать, потому что он знал, что жестокие удары слишком часто сопровождаются улыбкой.

"Джулиан", — произнесла Беверли. "Я знаю, что этот год был действительно тяжелым для тебя. Потеря матери и сестры. Все эти вопросы насчет заместителя. И знаю, что ты был разочарован тем, что доктора Мауру Айлз не утвердили в качестве твоего приемного родителя."

"Она хотела забрать меня", — сказал мальчик. "Она сказала, что я смогу жить с ней в Бостоне."

"Это была бы неподходящая обстановка для тебя. Для любого из вас двоих. Мы должны взвесить все обстоятельства и подумать о твоем благополучии. Доктор Айлз живет одна и у нее очень ответственная работа, иногда с ночными вызовами. Ты бы оставался один слишком часто, без какого-либо присмотра. Это не те условия, которые нужны такому мальчику, как ты."

Мальчику, которому было место в колонии для несовершеннолетних, вот что она имела в виду.

"Вот почему эти люди пришли к тебе", — заявила Беверли, указывая на мужчину и женщину, которые поднялись со своих стульев, чтобы поприветствовать его. "Чтобы предложить тебе альтернативу. Они представляют школу Ивенсонг в Мэне. Очень хорошую школу, могу добавить."

Джулиан узнал человека, который приходил навестить его, когда он еще лежал в больнице. Это было неясное время, когда его сознание было затуманено болеутоляющими лекарствами, и там постоянно была толпа детективов, медсестер и соцработников, заходящих в его больничную палату. Он забыл имя мужчины, но определенно помнил пронзительный взгляд, который смотрел на него с такой силой, что мальчик чувствовал, что все его секреты известны этому человеку. Смущенный этим взглядом, Джулиан принялся разглядывать женщину.

Ей было около тридцати лет, стройная, с каштановыми волосами до плеч. Хотя она была одета в консервативную серую юбку от костюма, невозможно было скрыть тот факт, что она была хорошенькой и чертовски горячей. То, как она стояла, дерзко выставив вперед стройное бедро, как озорно наклонила голову, навевало странное сходство с уличным панком.

"Привет, Джулиан", — сказала женщина. Улыбаясь, она протянула руку для рукопожатия, как если бы она думала о нем, как о равном. Взрослом. "Меня зовут Лили Сол. Я преподаю античную литературу." Она помолчала, заметив его непонимающий взгляд. "Ты знаешь, что я имею в виду?"

"Мне жаль, мэм. Нет."

"Это история. История Древней Греции и Древнего Рима. Очень увлекательный материал."

Его голова опустилась. "У меня двойка по истории."

"Возможно, я смогу изменить это. Ты когда-нибудь ездил на колеснице, Джулиан? Касался Испанского меча, меча армии Рима?"

"Вы делаете это в Вашей школе?"

"Все это и многое другое". Она заметила, как его подбородок заинтересованно приподнялся, и рассмеялась. "Видишь? История может быть гораздо более увлекательной, чем ты думаешь. После того, как ты вспомнишь, что это и о людях, а не только о скучных датах и договорах.