Но одного человека, которого Маура любила больше всех, здесь не было, и Джейн понимала почему. Глубоко скорбящий Дэниел Брофи сейчас стал затворником, и не стал принимать участие в службе. Он сказал свои прощальные слова Мауре наедине, обнажать свою боль на публике означало бы вызвать слишком много вопросов у окружающих.

"Нам лучше занять свои места", — мягко сказал Габриэль. "Они готовы начинать".

Она последовала за мужем по проходу к передней скамье. Закрытый гроб маячил прямо перед ней, обрамленный массивными вазами с лилиями. Энтоне Сансоне не пожалел денег, и красное дерево поверхности гроба было отполировано до такого блеска, что она могла видеть в нем свое отражение.

Священником, совершающим обряд был не Брофи, а преподобная Гейл Гарриман из Епископальной Церкви. Маура бы оценила, что ее поминальную службу провела женщина. Ей понравилась бы эта церковь, известная своей открытой политикой, принимающая в свои ряды всех. Она не верила в Бога, но верила в общность, и одобрила бы это.

Когда преподобная Гарриман начала говорить, Габриэль взял Джейн за руку. Она почувствовала как к глазам подступили предательские слезы. Через сорок минут проповедей, гимнов и слов поминовения, она еле сдерживала себя, сжав зубы и вжавшись спиной в жесткую скамью. Когда, наконец, служба закончилась, у нее по-прежнему были сухие глаза, но все мышцы болели, словно после сражения.

Шестеро несущих гроб человек, среди которых были Габриэль и Сансоне, медленно шли по проходу к катафалку, ожидающему снаружи. Пока другие присутствующие выходили из здания, Джейн не двигалась. Она оставалась на своем месте, провожая Мауру в последний путь. Напыщенная поездка в крематорий. Скольжение в пламя. И в финале превращение костей в прах.

Я не могу поверить, что не увижу тебя снова.

Она почувствовала, как вибрирует ее мобильник. Во время поминальной службы она отключила звук, и неожиданная вибрация на поясе напомнила, что ее работа по-прежнему требует внимания.

На дисплее был код штата Вайоминг. "Детектив Риццоли", — тихо ответила она.

На линии был голос Квинена. "Имя Элейн Сэлинджер говорит Вам о чем-нибудь?" — спросил он.

"А должно?"

"Значит, Вы прежде никогда не слышали это имя".

Она вздохнула. "Я сейчас нахожусь на поминальной службе по Мауре. Боюсь, я не могу сосредоточиться".

"Женщина по имени Элейн Сэлинджер числится пропавшей без вести. Она вчера не вышла на работу в Сан-Диего, но мне кажется, она вообще не вернулась из отпуска. И она пропустила свой рейс из Джексон-Хоул".

Сан-Диего. Дуглас Комли тоже был из Сан-Диего.

"Оказывается, они знали друг друга", — продолжал Квинен. "Элейн Сэлинджер, Арло Зелински и Дуглас Комли. Они были друзьями, и у всех них была бронь на обратный рейс в один день".

Джейн услышала, как у нее застучало в висках. Внезапно в голове возникло изображение разорванного посадочного талона авиакомпании, который она подняла в овраге. Клочок бумаги с фрагментом имени пассажира: инджер.

Сэлинджер.

"Как выглядела эта женщина?" — спросила она. "Возраст, рост?"

"Вот что я выяснил за последний час. Элейн Сэлинджер, тридцать девять лет. Пять футов шесть дюймов, сто двадцать фунтов. И брюнетка".

У Джейн подкосились ноги. Церковь еще не опустела, и она расталкивала оставшихся, пока бежала по проходу к выходу. Она успела вовремя выскочить из двери — катафалк как раз тронулся с места.

"Стойте! — заорала она.

Габриэль повернулся к ней. "Джейн?"

"Как называется похоронное бюро? Кто-нибудь знает?"

Сансоне в недоумении взглянул на нее. "Я обо всем договорился.