— Разумная политика, — горячо согласился Этан. — Жаль, никто не сказал этого Мэллори.

— Может ли она использовать для создания фамильяра кого-то другого? — спросила Пейдж.

Этан покачал головой. — Это маловероятно. Единственный прах другого вампира в Чикаго принадлежал Селине. Достаточно сказать, что он больше не в Чикаго.

Пейдж кивнула.

— Она всегда сможет сделать фамильяра из чего-нибудь или кого-нибудь другого. Кроме того, существует миллион заклинаний в мире, они где-то по середине между добром и злом. Она может взять любое количество заклинаний во имя зла.

— Раз уж мы заговорили о зле, — сказал Этан. — Мэллори не единственная, кто охотится за Малефициумом.

Этан просветил Пейдж о нашей маленькой остановочке с Тейтом и его цели в освобождении зла. К тому времени, как рассказ окончился, Пейдж отставила чашку и откинулась на диване, скрестив руки на груди, а взгляд её был приклеен к Этану.

— И этот Тейт, что, какое-то существо, правильно?

— Мы надеялись, что, возможно, Вы это знаете, — сказала я.

Нахмурившись, она встала с дивана и, прошествовав в коридор с книгами, принялась просматривать их корешки.

— К сожалению, информации не достаточно, чтобы поставить точный диагноз.

Полубог? Джинн? Фейри? — она вытащила одну книгу, пролистала, затем сунула обратно. — Может быть, демон?

— Про других не знаю, — сказала я. — Но он не фея.

— Мы работаем с ними, — объяснил Этан. В качестве наемников фейри охраняют ворота Дома Кадогана. Но это не совсем то, что я имела в виду.

— Я так же встречалась с Клаудией, королевой.

Глаза Пейдж расширились.

— Вы встречались с королевой фей?

Я кивнула, размышляя о стройной фигуристой землянично-светловолосой женщине. — Во время злополучной гибели Этана. Мы искали причину, по которой небо стало красным. Они известны как небесные мастера, так что мы заплатили им за визит. Они дали нам немного информации, и я почти укусила одного из них, и бла-бла-бла, мы узнали, что они не причастны к изменению цвета.

— Никакого бла-бла-бла не может быть, если ты почти укусила фею, — сказала Пейдж.

— Может, если королева фей приманит Вас пролитием волшебной крови. Совет на будущее: кровь фей весьма заманчива для вампиров.

— Надо взять на заметку, — Пейдж выбрала другую книгу и вернулась на диван.

— Пока мы не ушли от темы Тейта, — сказала я. — Я думаю, что… что-то в нём изменилось в последнее время.

— Как это? — спросила Пейдж.

— Ну, он уже не тот человек, каким являлся. Несколько лет он проводил кампании направленные на борьбу с бедностью и проталкивал свою программу "Тейт за новый Чикаго". И внезапно он переключается на вампирские наркотики? — я покачала головой. — Это кажется странным.

— Он актёр, — указал Этан. — И нечто волшебное. Вся эта возня была частью пьесы.

— В течение десяти лет?

— Десять лет могли пролететь для него как один миг, насколько мы можем судить.

И напомню: он уничтожил мой автомобиль. Я в данный момент точно не чувствую себя дружелюбным по отношению к Сету Тейту.

— Я знаю, и чувствую то же самое. Если это не было для него, тебя и Селины…

Тугой комок сжался в моей груди, при воспоминании о взгляде Этана — как раз перед тем, как его проткнул кол, и он исчез.

— В любом случае, я не являюсь внезапным фанатом Тейта.