Засыпающей Кэди показалось, что она услышала слова: «Спокойной ночи, Кэди». Однако она не была в этом уверена. Может, это прошептал ветер, но она заснула с улыбкой на устах.

Глава 24

– Что? Что вы от меня хотите? – Переспросила Кэди, обхватив ладонями кружку горячего кофе и удивленно глядя на Тарика Джордана. Этим ранним утром они оказались совершенно одни в окружении дикой, но прекрасной природы Колорадо.

– Побездельничать, – с улыбкой подтвердил он. – Забыть о делах. Взять выходной.

– Я не могу, – пробормотала ошеломленная Кэди. – Я ведь понятия не имею, что сейчас поставлено на карту. От меня зависят люди. Их жизни. Они ждут меня. Я должна…

– Они ждали больше ста лет, так что такое один день? – Он помолчал. – Мисс Лонг, неужели вы никогда не веселитесь?

При одной мысли об этом перед глазами Кэди промелькнула тысяча сцен: вот она приходит домой из школы и помогает матери Джейн по хозяйству, вот она готовит для чужих людей в выходные. Потом учеба днем и плюс курсы по вечерам и обслуживание вечеринок, чтобы оплатить учебу. А потом были «Луковица» и Грегори. Его представление о «веселье» сводилось к тому, чтобы Кэди готовила человек на двадцать пять гостей, которые в один прекрасный день могут вдруг оказаться полезными в его политической карьере. Потом Ледженд и самое яркое воспоминание: постоянное чувство страха из-за того, что она никогда не вернется домой. После этого она переживала из-за работы, а теперь…

Она отбросила эти мысли, услышав, что Тарик смеется, и покосилась да него.

– Прокручиваете в голове события своей жизни? – поинтересовался он, и, увидев, как расширились при этих словах глаза Кэди, улыбнулся. – Мисс Лонг, если у вас создалось впечатление, что я могу читать ваши мысли, так это потому, что я, похоже, действительно на это способен. Мой отец верил, что детство – это подготовка к стрессу взрослой жизни, а поскольку предполагалось, что в один прекрасный день я начну распоряжаться миллионами, он проследил, чтобы все мое детство прошло в школьных стенах. После этого на мои плечи свалилась полная ответственность за компанию Джорданов. Думаю, в моей жизни было столько же веселья, сколько в вашей. Что скажете, если мы возьмем выходной?

– Чего вы хотите от меня добиться? – с подозрением спросила она.

– Всех ваших несметных богатств, – улыбнулся он, так что Кэди расхохоталась.

– Все мои несметные богатства уместились бы у вас в кулаке, – сказала она. – Мне – тридцать лет, и у меня ничего нет. В настоящее время у меня нет даже работы. Он недоверчиво хмыкнул.

– Неужели вы собираетесь меня убедить, что шеф-повар с вашей репутацией не имеет сотен предложений о работе?

– Несколько, – скромно призналась Кэди, заглядывая в чашку с кофе. Он сам размолол зерна и не позволил ей ни к чему прикасаться, пока готовил лепешки из гречневой муки.

– Пойдемте, – протянул он ей руку. – Давайте оба возьмем выходной.

Посмотрев на него, Кэди почувствовала, как по спине пробежали мурашки: этот жест она тысячи раз видела в своих снах. В тот же момент тень упала на нижнюю часть его лица, но глаза его сверкали в свете солнца, пробивающегося сквозь листву.

– Соглашайся, хабибби, – прошептал он.

Кэди догадалась, что это какое-то ласковое обращение на неизвестном ей языке. – На сей раз ты можешь до меня дотянуться.