– Вы и кота уже переименовали? – усмехнулся Леший.

    – Я про того парнишку, которого избушка в лес закинула, – сконфуженно уточнила я.

    – Да уж, бросок получился знатный. – Леший строго сдвинул брови. – Наломал парнишка дров – двух берез как не бывало, вековой дуб нижней ветви лишился.

    Я виновато притихла. Читала я книжки, в которых Леший за порчу лесного хозяйства калечил дровосеков, охотников и простых путников: за каждую сломанную ветку у человека руку отнимал.

    – Ну да это не беда. – Леший тряхнул головой, и с его волос слетели лепестки ромашек и пара желудей. – Сказывайте скорей, куда Василиса делась.

    – Пропала, – хором доложили мы.

    – Знаю, – нахмурился Леший. – Со своей стороны могу сказать, что все леса на своем пути она благополучно миновала. Я ее провожал до самого последнего пролеска, от которого рукой до Златограда подать, а там Василиса на торговый путь вышла да вслед за купеческим обозом к городу пошла. Далее уже не мои владения.

    – Да это здорово сужает поиски! – оживился Ив. – Говорите, рукой подать до города? Значит, там ее и надо искать.

    – А про торговый путь ты слышал? – не разделяя его энтузиазма, уточнила я. – Что, если Василиса не дошла до города? Что, если ее раньше похитили?

    – Похитили? – посерел лицом Леший.

    – А почему бы нет? То, что она Баба-яга, конечно, никому не ведомо, – рассуждала я. – Но по описаниям кота она девица видная, красивая к тому же. Проезжали мимо какие-нибудь дикие татары-монголы, на блондинок падкие, хвать – и нету девицы.

    – Ты забываешь одну незначительную деталь, – вмешался Ив. – Даже две.

    – Какие же? – удивилась я.

    – Во-первых, Василиса ушла из дома переодетой в мальчика.

    – Перед городом она могла и принарядиться! – парировала я.

    – Она не собиралась привлекать к себе внимание, – напомнил Ив.

    – Могла и передумать! – не сдавалась я.

    Ив покачал головой и выдвинул второй аргумент:

    – Во-вторых, Василиса – волшебница. Посмотрел бы я на того, кто решился ее похитить! Твои татары-монголы, дерзни они ее и впрямь похитить, сейчас бы уже горько раскаялись в содеянном, носясь по полям в облике коней.

    – Скорее – ишаков, – хмыкнула я, но так просто сдаваться не собиралась. – А если среди них был черный чародей, который Василису волшебной силы лишил?

    – А вот в этом уже есть смысл, – задумчиво произнес Ив, – в противном случае Василиса уже давно бы вернулась домой или хотя бы подала о себе весточку.

    – А если она не хочет? – выпалила я и прикусила язык под ледяным взглядом Лешего.

    – Что ты сказала? – раздался за спиной вкрадчивый голос кота.

    – Что, если она не хочет возвращаться? – уже менее уверенно предположила я. – Что, если она увидела родных, открылась им, вернулась в семью и поняла, что ее бегство было ошибкой? Что, если она больше не хочет быть лесной отшельницей, а желает жить в царском тереме, выйти замуж, родить детей? А что? – Я стушевалась под тяжелыми взглядами кота, Лешего и Ива.