– А много ли спутников у Раналда? – спросил маркиз.

– Насколько мне известно, – отвечал майор Дальгетти, – их всего человек восемь или десять мужчин и несколько женщин и детей.

– Где они сейчас находятся? – продолжал спрашивать маркиз.

– В ущелье, мили за три отсюда, – отвечал майор, – в ожидании приказа вашей светлости. Я не почел удобным привести их в лагерь без вашего на то соизволения.

– И хорошо сделали, – сказал Монтроз, – им лучше оставаться там, где они сейчас, или даже поискать себе убежище подальше отсюда. Я пошлю им денег, хотя у меня их сейчас маловато.

– В этом нет никакой надобности, – возразил майор Дальгетти. – Вашей светлости стоит лишь намекнуть, что Аллан направляется в ту сторону, и мои приятели, Сыны Тумана, немедленно сделают «направо кругом» и поспешат дать тягу.

– Это едва ли будет очень любезно с нашей стороны, – сказал Монтроз. – Лучше все‑таки послать им немного денег – они смогут купить коров для того, чтобы прокормить женщиной детей.

– Поверьте, они сумеют приобрести себе коров гораздо более дешевым способом, – заметил майор. – Впрочем, как будет угодно вашей светлости.

– Пусть Раналд Мак‑Иф выберет двух‑трех людей понадежнее, – сказал Монтроз, – которым можно доверять и которые умеют держать язык за зубами, они‑то и будут служить нам проводниками под командой своего главаря. Пусть они завтра же на рассвете явятся ко мне, и постарайтесь, если возможно, чтобы они не догадались о моих намерениях и не разговаривали друг с другом наедине. А у этого старика есть дети?

– Все они убиты или повешены, – отвечал майор, – а было что‑то около дюжины; у него остался только один внук, бойкий и смышленый мальчонка. Я никогда не видел его иначе, как с камнем, который он готов швырнуть во что попало. Если верить этой примете, то, как Давид, который имел обыкновение метать гладкие камешки, добытые со дна потока, он со временем будет храбрым воином.

– Этого мальчика, майор Дальгетти, я возьму себе в пажи, – сказал маркиз.

– Надеюсь, что у него хватит ума сохранить свое имя в тайне?

– Ваша светлость может не беспокоиться, – отвечал Дальгетти. – Эти пострелята, едва вылупившись из яйца…

– Так вот, – прервал его Монтроз, – этот мальчик будет нам залогом верности деда, и если тот оправдает наше доверие, то мои заботы о судьбе мальчика будут ему наградой. А теперь, майор Дальгетти, я разрешаю вам удалиться на покой; завтра вы приведете ко мне Мак‑Ифа и представите под именем и званием, которое он сам себе выберет. Я предполагаю, что его ремесло научило его всяким уловкам, в противном случае мы посвятим в свои планы Джона Мойдарта; у него есть здравый смысл, практичность и сообразительность, и он, вероятно, позволит этому старику на некоторое время выдавать себя за члена его клана. Что касается вас, майор, то мой камердинер будет на сегодняшний вечер вашим квартирмейстером.

Майор Дальгетти с легким сердцем откланялся и вышел, весьма польщенный оказанным ему приемом и в восторге от милостивого обращения своего нового начальника, который, как он пространно объяснил Раналду Мак‑Ифу, своим поведением весьма напоминает ему бессмертного Густава Адольфа – Северного Льва и оплот протестантской веры.

Глава 17

Построившись, войска пошли вперед…

И вслед ему с тоской смотрел народ.

И голод стал на берегу, как пес,

И горы снегу громоздил мороз.

А он все шел, наперекор лишеньям…

Тщета человеческих желаний»

На рассвете следующего дня Монтроз принял у себя в хижине старика Раналда и долго и подробно расспрашивал его о возможности проникнуть в графство Аргайл.