Лицо банкира вспыхнуло от гнева, словно огромная и круглая сковорода, недавно сошедшая с наковальни кузнеца.

- Это ваш король размещает во Фландрии войско за войском и приходит к нам за ссудами, чтобы было чем с ним расплатиться. Не наша вина, если его безумие превосходит доходы.

- Успокойтесь, Людовико, - перебил его Варгас, не желая спорить. - Мы знали, что так случится. Что нужно сейчас сделать, так это найти выход из положения.

Он отобрал у него бумаги, положил на стол и начал аккуратно разглаживать листы, попутно пытаясь собраться с мыслями. Жаловаться не имело смысла: короли и бури сменяли друг друга, случались шторма, пускавшие ко дну корабли, и короли, пользовавшиеся своими привилегиями. У короны было право изымать любой груз золота и серебра из Индий и возвращать его содержимое через два года с выплатой минимальных процентов, что для его величества выходило намного дешевле, нежели просить в долг у генуэзцев. Поэтому торговцы редко рисковали такими огромными суммами, как это сделал Варгас, движимый отчаянием. Они предпочитали подстраховываться при помощи специй и рабов, которые облагались повышенными пошлинами, но не подвергались опасности испариться по прибытии в порт.

- Два года - это огромный срок, синьоре Варгас. Без ликвидности ваша торговля долго не протянет.

- До этого не дойдет. Мадрид уже принял решение, но его еще должен ратифицировать чиновник Палаты по делам колоний. У нас есть четыре месяца до тех пор, пока не будут закрыты флотские счета, и конфискация станет официальной. А за четыре месяца многое может произойти.

- Если чиновник знает то, что ему положено, то он сделает всё, что продиктует Мадрид.

- Может быть, Людовико. Или, может быть, вы узнаете его имя и проинформируете его получше.

Генуэзец побледнел, осознав истинный смысл этих слов в устах такого человека, как Варгас: подкуп, вымогательство и убийство. Всё это не слишком противоречило свободным моральным принципам Мальфини. Что его в этом беспокоило, так это субъект упомянутых действий.

- Угрожать чиновнику севильской Палаты - государственная измена, синьоре Варгас. Наказывается смертью, - почти прошептал он.

- Только в случае поимки, Людовико. А им это не удастся. Кто бы это ни был, мы дадим ему выбор между мешком золота и...

Купец прервался на полуслове, на лице его появилась гримаса боли, тело напряглось, а руки сжались в кулаки.

- Что с вами? - встревоженно спросил Мальфини. Он тяжело поднялся на ноги, а когда Варгас ничего не ответил, подошел к нему.

В тот же миг Варгас упал на пол, вцепился обеими руками в правую ногу и завопил.

V

Санчо несколько минут переминался с ноги на ногу перед таверной, куда его направил брат Лоренсо, не решаясь войти. Первый раз в жизни ему предстояло выполнять работу, подчиняясь незнакомцу, и поэтому в животе у него было странное ощущение, которое он неохотно признал как страх.

Заведение было не более, чем дыркой в земле, по крайней мере так оно выглядело снаружи. В темном углу на узкой улице Оружейников шесть грубых расшатанных ступенек вели в полуподвал с деревянной дверью. Сквозь замызганные стекла был слышен оживленный гул голосов, означавший, что обеденное время уже наступило. Прибитый к двери красочный плакат гласил, что это таверна "Красный петух". Санчо подумал, что художник, вместо того, чтобы нарисовать петуха, должно быть, обезглавил его прямо над бумагой.

В конце концов он решился спуститься по лестнице и пройти внутрь. Стойка недалеко от входа и семь битком набитых столов заполняли собой заведение, по которому прохаживался лысый круглолицый человек, бросивший на Санчо сердитый взгляд.

- Ты опоздал! - крикнул он, не переставая ходить между столами.

Санчо хотел извиниться, но выражение лица этого типа его остановило.

- Иди в подсобку и займись мытьем тарелок, - велел трактирщик, вручая ему тяжелый деревянный поднос, заставленный тарелками и плошками.