- Ну, разумеется. Личный заказ Его величества. Только меня просили никому об этом не рассказывать.

- Ах, добрый человек, мы здесь все - одна большая семья. Так что никакие секреты на Монетном дворе долго не держатся. Наш новый чеканщик по приказу Филиппа как раз сделал новые формы, по которым теперь начали чеканить сентены. Довольно странный он тип, если вы понимаете, что я имею в виду.

- Вы полагаете, из-за него могут возникнуть проблемы?

- Нет, не думаю. Он очень застенчивый, сторонится других людей. Никогда не покидает своей мастерской, даже обед ему носит ученик, - ответил трактирщик и тут же понизив голос, доверительно прошептал: - И еду он всегда берет у меня, а не в другой таверне, которую держит Хименес. Вы, должно быть, впервые на Монетном дворе, и потому не знаете, какие помои там подают...

Мигель улыбнулся.

- Понятно. Ну что ж, благодарю за предупреждение, буду иметь в виду. И где, вы говорите, я могу найти этого мастера чеканщика?

- Вверх по лестнице, что на восточной стороне, как раз под галереей. Второй этаж, последняя дверь в самом конце коридора. Не бойтесь, не заблудитесь, сразу найдете по запаху серы. Он - единственный мастер, который делает формы по-старинке, другие мастера давно уже не используют серу.

- А вы, я погляжу, всё знаете о производстве форм для чеканки.

- Как я могу не знать, сеньор, если все мои клиенты только об этом и говорят! Ну, бывайте здоровы!

Мигель уже направился было к выходу, но затем, передумав, вернулся и схватил лежащий на столе кусочек хлеба.

- Потом съем, - улыбнулся он.

Трактирщик посмотрел на него с легким недовольством, и Мигель подумал, что тот, видимо, собирался бросить хлеб в котел с похлебкой для густоты.

- Я так и понял, сеньор, - сказал трактирщик. Заходите еще!

Комиссар вышел на улицу и рассеянно зашагал по направлению к площади. Подойдя к рудопромывочной, что находилась рядом со стеной, он перепрыгнул через канаву с нечистотами. Кусочек хлеба из его руки выпал и унесся вниз по течению.

- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил один из рабочих, не понимая, почему это вдруг Мигель так уставился в желоб.

- Нет, сеньор, большое спасибо. Я уже и сам справился, - ответил Мигель, глядя, как кусочек хлеба исчезает сквозь отверстие в стене.

LXVIII

Санчо дрожал от холода. Он прекрасно знал, что ждет его в ближайшие минуты - объятия ледяной воды, тысячи морозных игл, пронзающих тело, неподъемная тяжесть в руках и ногах, страх, неодолимое желание бросить всё к чертовой матери. Два дня назад он всего этого хлебнул сполна, и теперь отнюдь не испытывал желания повторить.

Однако другого выбора не было.

"Ты не молишься, Санчо?" - спросил Хосуэ.

Молодой человек покачал головой.

- Боюсь, что ни один бог не захочет помочь нам в этом деле, как ни молись.

Хосуэ одарил его одной из своих улыбок, которые означали понимание и сострадание. Вопреки привычке, Санчо был не в настроении, чтобы тоже ответить улыбкой.

Всё это было настоящим безумием; именно так и сказал ему комиссар.

- Кусочек хлеба? Вы это серьезно, дон Мигель? И каким же образом он поможет нам проникнуть внутрь?

- Спокойно, мальчик мой. Дело в том, что в алжирской тюрьме я познакомился с одним подрывником, который рассказал мне много интересного о воде и ее маленьких фокусах. Именно эти знания и помогли мне сбежать в первый раз. Мы тогда смогли добраться до порта, где нас ожидала лодка. К сожалению, там же нас ожидали и тюремщики.

- Дон Мигель...

- Кусок хлеба утянуло за решетку, а значит, над водой достаточно свободного пространства, чтобы дышать.