Ковард резко поднялся, вышел и хлопнул дверью.

— Ковард! Ты наконец вернулся!

— Как дела, малышка?

— Ты видел Мирче? Что он тебе сказал?

— Он ничего не сказал.

— Ковард, он не мог ничего не сказать. Он же добрый!

Откуда ей знать? Она никогда не видела знахаря.

— Нет, нет, я его видела. Правда, всего один раз. Я думаю, он много знает.

— Малышка! Как ты могла его видеть? — Ковард вздохнул: Найя всегда любила придумывать. Но сейчас она стала взрослой, и ее выдумки лишь осложняют дело. — Ладно, не будем о всех этих лекарях-знахарях. Все и так хорошо. Ведь тебе уже легче?

— Но Мирче…

— Я рад, что тебе уже легче. И знаешь — я должен уехать. Я уеду совсем ненадолго. И очень быстро вернусь.

— Ковард! Послушай, Ковард! Мама… Она бы сказала: не нужно больше охотиться на лосей.

Они сговорились?

— Я поеду стрелять волков. Надо их проучить.

— Ковард! — Найя неловко дернулась, и лицо ее исказилось: боль настигала при каждом движении.

— Тихо, тихо, не надо так. Что ты хочешь сказать? — Ковард испуганно взял Найю за руку.

— Это были не волки.

«Все-таки Мирче точно колдун. Говорят, кейрэки умеют внушать свои мысли…»

— Кто же это, если не волки?

— Они были страшными. Как затвердевшие тени. С налитыми кровью глазами. Я узнала их — и потому испугалась. Я так испугалась, Ковард!

— Узнала?

— Я помню, мама рассказывала: мутной ночью из мертвой плеши появляются плешеродцы — охотники на людей. Они никого не щадят.

— И выедают им сердце. И отгрызают голову, — Ковард невольно продолжил. Он тоже с детства помнил эту страшную сказку. Но это — всего лишь сказка. Одна из многих сказок садовницы Веренеи.

— Да, да. Она так говорила.

— Вот видишь, значит, это не плешеродцы. Ты — слава Белому Духу — осталась жива.

Найя прикусила губу:

— Только не смейся, пожалуйста.

— Разве я когда-нибудь над тобою смеялся? — и сейчас уж точно ему совсем не до смеха.

— Это была случайность. У них были громкие мысли. Они ссорились между собой. Я сумела услышать…

«Твоя сестра помешалась. В этом нет ничего удивительного — после того, что случилось!» — так сказала бы Сьяна.

— Ты мне не веришь? Ковард, я не придумываю… Я как закрою глаза, так сразу их вижу. И мне становится страшно. Потому что — так говорила мама — плешеродцы выходят охотиться, когда Лосиному острову грозит большая опасность.

Ковард смотрел на Найю и гладил ее маленькую ладошку. Да, она очень, очень похожа на мать, садовницу Веренею. Растения Веренеи так красиво цвели. Мать говорила, когда-то цветущей была вся Долина. Но лосиная кровь, проливаясь, выжигала корни в лесу. Лосиная кровь напитала ядом травы в усадьбе Моховника.

— Ковард! Я хочу тебя попросить… Пусть знахарь Мирче приедет. Ты говорил, он жил у кейрэков. Он поверит мне, Ковард. Он придумает, что надо делать. Эти мысли — о плешеродцах… и о большой беде… Мне трудно дышать, когда я об этом думаю…

— Какой ужасный старик! Зачем ты его привез? — Сьяна и раньше была недовольна тем, что делает Ковард, как он обращается с Найей. Но после того, что случилось, она раздражалась по поводу и без повода.