Рэйчел дотронулась до его руки.

— Но все уже кончилось…

Он схватил ее пальцы и сжал их.

— Я испытал такое облегчение, когда вы вцепились в спасательный круг и повисли на нем, — во мне словно что-то сломалось. Я хотел обнять вас, убедиться, что с вами все в порядке, а смог только кричать и ругаться. Шери права, я чудовище.

— Никакое вы не чудовище. Но вы сдавили мне пальцы так, что пойдет кровь. Спасибо. — Рэйчел пошевелила пальцами. Она ощутила пощипывание, когда кровь прилила к ним. И тут возникла мысль о том, что она только что послала прощальный поцелуй всем своим планам заставить Николаса заняться ее делом. Она была обезоружена его чистосердечным признанием. Рэйчел покорно улыбнулась. — Думаете, я не понимала, почему вы кричите? Я учительница. Когда дети падают с качелей и страшно пугают меня, мне хочется трясти их так, чтобы у них зубы застучали.

— Но вы этого не делаете, — сказал он мрачно.

— Да, я их не трясу. Но, оказав им первую помощь и обняв их, я читаю им лекцию по безопасности при игре на площадке, от которой у них волосы встают дыбом.

Он намотал прядь ее мокрых волос вокруг пальца.

— Шери права. Вы потрясающе смелая.

Рэйчел скользнула глазами по его лицу, пытаясь понять, не дразнит ли он ее. Его твердый и серьезный взгляд придал ей уверенности. Николас заслужил правду.

— Я вовсе не смелая. Сначала я ни о чем не думала. Но потом пришла в ужас и едва не запаниковала, как в первый день, когда упала с причала.

— Послушай, Куколка, — заговорил он серьезным тоном. — Первое, что должна выучить детка вроде тебя, — это не спорить с сыщиком. Я босс, понятно?

Рэйчел поджала губы.

— Почему это ты должен быть боссом? Я хочу быть боссом. А ты можешь быть милашкой секретаршей.

Он покачал головой и, прихрамывая, пошел к двери и открыл ее.

— Ни один из нас не будет милашкой секретаршей, — сказал он через плечо. — Я — крутой сыщик, а ты — Куколка. — Обернувшись, он охватил хитрым взглядом ее задрапированное в полотенце тело и подмигнул ей. — У моего клиента потрясающие ноги. — Он закрыл дверь в ванную комнату своим костылем.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Николасу нравятся ее ноги. От этих удивительных слов у нее даже челюсть отвисла. Он назвал ее своим клиентом…

Рэйчел вылетела из ванной.

— Николас, подождите минуточку.

Он остановился на середине лестницы и медленно обернулся, балансируя на костыле.

— А почему не Ники?

— Ники? — Она затормозила на верхней ступеньке лестницы.

— Впрочем, вы правы, — сказал он с притворной серьезностью. — Не годится, чтобы клиент называл меня Ники.

— Вы серьезно? Вы на самом деле так решили?

— Да. Вам лучше называть меня мистер Бонелли.

— Я не об этом. — Она спустилась по ступенькам и остановилась, когда их лица оказались на одном уровне. — Вы сказали «клиент». Вы действительно собираетесь заняться моим расследованием?

— Я не брежу под воздействием обезболивающих лекарств, если вы об этом беспокоитесь. — Он хмуро посмотрел на нее. — Но, должно быть, эти проклятые таблетки размягчили мои мозги. — Он повернулся и продолжил медленный спуск по лестнице.

Рэйчел побежала за ним, шлепая босыми ногами по деревянным ступенькам.

— Почему вы согласились снять обвинение с моего отца?

— Я не согласился снять обвинение с вашего отца.