В отличие от Федора Бредова, которому предстояла Галлиполийская эпопея, путь Николая Эмильевича лежал сначала в турецкий Константинополь, а затем в болгарскую Варну, где с января 1920 года жили его теща, жена, дочери и приемный сын. В конце Гражданской войны Варна наряду с Бургасом была главными «морскими воротами» для русских эмигрантов, прибывавших в Болгарию, временно или навсегда. Русская колония в этой стране в начале 1920-х годов была одной из самых крупных, по разным оценкам, от 35 до 40 тысяч человек. Это объяснялось общностью веры, близостью языков и благодарной памятью, которую болгары испытывали к русским — освободителям их страны от османского ига. Болгарское законодательство было настроено по отношению к русским более чем толерантно. Русские могли беспрепятственно передвигаться по всей Болгарии, пользовались равными с болгарами правами при устройстве на работу, могли выгодно обменять на левы давным-давно не котировавшиеся в России «керенки», ветераны Русско-турецкой войны получали в стране немалые пенсии, неимущим оказывалась бесплатная медицинская помощь.

До октября 1921 года Николай Эмильевич жил с семьей в Варне, но работы там найти не удавалось, и Бредовы переехали в Севлиево, небольшой городок в центре Болгарии, бывший в то время «штаб-квартирой» Дроздовских частей. Впрочем, в Севлиево с заработками было не лучше, спасало лишь то, что у пасынка генерала, Бориса, имелся собственный автомобиль (огромная редкость по тем временам), на котором он занимался извозом. Но вскоре Борис переехал к другу во Францию, а Бредовы в 1923 году перебрались в столицу Болгарии Софию, где поселились в районе Долни Лозенец (туда же переехал и Федор Эмильевич с семьей). Начавший застраиваться в начале 1920-х годов, Лозенец представлял собой тихую живописную окраину болгарской столицы, где селились в основном небогатые представители творческой интеллигенции. Жили там и семьи эмигрантов, среди которых профессор медицинского факультета Софийского университета Алексей Эрастович Янишевский, редактор газеты «Русь», в прошлом подполковник Глеб Федорович Волошин-Петриченко, свояк Н. Э. Бредова генерал-майор Михаил Николаевич Папа-Федоров и др. Условия жизни были далеки от идеальных: только в 1928 году в Лозенце появились водопровод и канализация.

Интересные воспоминания о болгарской столице 1920–1930-х годов оставил Д. А. Бендерев, вывезенный в эмиграцию ребенком: «В 1924 году население Софии было не более 200 000 человек и до 1944 года развитие и переустройство города шло медленно. <…> Такие теперешние кварталы, как Красно село, Павлово, Княжево, Горна баня, Лозенец и др., были оторваны от города пустыми, незастроенными местами. Поглощение их шло медленно, но до 1944 года уже некоторые из них вошли в очертания города (Лозенец, Красно село, часть Павлово и т. д.), и население стало уже 400 000 человек. Самое высокое частное здание было пятиэтажное, построенное в тридцатые годы на углу улиц Раковского и Московской — по диагонали к старому русскому посольству. Вначале самыми высокими были только двух- и трехэтажные жилые дома. Началось и строительство частных четырехэтажных кооперативных домов с т. н. апартаментами и более высоких государственных учреждений. Чем дальше от центра, тем ниже были дома с двориками-садами, полными сиренью и цветами. На бул.[ьваре] Скобелева, который только оформлялся, существовала еще небольшая мечеть, а квартал Лозенец с его низкими домиками был просто цветущим парком.