Паллант плакал на бегу, прекрасно осознавая, что обречен, и тем не менее не останавливался. Он пробежал мимо рядов блестящих доспехов, которые, увы, его не защитят.

С каждым своим гулким шагом он ждал, что еще вот-вот — и его настигнет удар меча или же выстрел. Дверь приближалась, в панике адепт бросил взгляд назад и заметил, что адепт Урци с ассасином стоят над полыхающими останками боевого сервитора.

«Почему они меня не преследуют?»

Равашоль выбросил странный вопрос из головы, минуя серебристые залы своего бывшего пристанища: благо память позволила ему безошибочно воспроизвести весь путь, приведший в этот оплот предательства. Многочисленные адепты и техники с любопытством оглядывались, когда он пробегал мимо. Его цель — громадные входные ворота в кузницу. Поэтому все остальные не стоят ни малейшего внимания.

Наконец-то он выскочил за ворота, где еще недавно просил укрытия в храме-кузнице. Каким глупцом он был, думая, что Урци чтит древнее право, когда весь Механикум втянут в измену. Великие врата были открыты, и орел, выгравированный на их створах, уже казался серьезнейшим оскорблением. Равашоль выбежал в жар марсианской ночи.

И еле смог затормозить перед машиной Каба.

— Привет, Паллант, — поздоровалась машина. — Рад тебя видеть.

Наконец машина могла самостоятельно передвигаться. Равашоль заметил, что ее сферический корпус установлен на широком гусеничном шасси. Каба возносился над адептом, его могучие конечности были направлены в небо, а гибкие щупальца-манипуляторы плавно змеились в воздухе. Сенсорные блистеры горели матовым янтарным огнем. Как бы Равашолю ни хотелось бежать, а внутренний голос подсказывал, что таким образом он только ускорит смерть.

— Откуда ты здесь взялся? — осторожно поинтересовался адепт.

— Я искал тебя, Паллант, — ответила машина.

— Зачем? — спросил Равашоль.

— Мне казалось, мы друзья.

Мысли адепта пустились вскачь. Неужели Каба сбежал из кузницы Луки Хрома, словно животное в поисках пропавшего хозяина?

— Мы друзья! — вскричал Равашоль. — Да-да, самые что ни на есть друзья!

— Тогда почему ты хочешь меня уничтожить?

— Уничтожить? Я никогда такого не говорил!

Сенсорные блистеры Кабы гневно залились алым цветом.

— Ты считаешь меня опасным созданием и не веришь в возможность моего существования. Недопустимость моего существования равнозначна моему уничтожению, а я умирать не хочу. Я не заслужил смерти.

Равашоль молитвенно вскинул руки:

— Но теперь-то ты должен понять, что меня просто беспокоило появление такого создания, как ты.

— Адепт Хром рассказал мне о вашем с ним разговоре, — прорычала машина. — О том, что ты считаешь меня незаконным и неправильным созданием.

— Ну, в каком-то смысле… так и есть, — согласился Равашоль, все еще надеясь воззвать к машинной логике. — Император запретил эксперименты с искусственным интеллектом.

— Но из твоих рассуждений неминуемо следует вывод о необходимости моего уничтожения, — заметил Каба. — Этого я не могу допустить. Естественное право и желание каждого разумного существа — защищаться от причиняемого ему вреда.