— Вот они, синюшки, — прорычала медведица, отгребая рыбок подальше от края льдины, чтобы они не могли спрыгнуть обратно в воду. — Их сейчас много. Хорошая пища для твоей королевы.

— Глаукс Великий, значит, вы все знаете?

— Не беспокойтесь, я тайны хранить умею. Вы должно быть и сами заметили, что фьорд этот довольно пустынный, тут мало кто живет. Честно говоря, тут вообще никого нет, кроме меня.

— Но кто вы такая? Как вы позволите себя называть?

— Ишь ты, как завернула! — крякнула медведица. — Как вы позволите себя называть! Мне это по нраву, честное слово. Вы, совы, умеете придать изящное звучание нашему старому кракишу! Меня зовут Свенка. А вас?

— Миррта. Я служу королеве с тех пор, как она взошла на престол. Я была ее нянькой, потом гувернанткой, затем…

— Я так поняла, король убит? — перебила Свенка.

— Да, — ответила Миррта, решив умолчать о яйце. Чем меньше об этом говорить, тем лучше. — Вы, должно быть, слышали о наших войнах?

— Немного, если честно. Знаю, что король Храт погиб, а лорд Аррин отхватил себе здоровенную часть Хратгарского ледника. Говорят, его разведчики рыщут повсюду и забирают молодых сов в армию. Но больше я ничего не знаю. Видите ли, я предпочитаю покой и одиночество, поэтому стараюсь держаться подальше от всякой суеты. — С этими словами она небрежно махнула лапой, давая понять, что совиный мир не имеет ничего общего с ее медвежьей жизнью.

— Но почему вы очутились здесь, и почему вы одна? — полюбопытствовала Миррта.

— Такова уж природа полярных медведей. Мы существа одинокие, собираемся вместе только тогда, когда наступает пора выбрать себе друга. Затем снова расстаемся. Если у нас появляются медвежата, они живут с нами до тех пор, пока не подрастут и не смогут плыть своей дорожкой.

— А у вас есть медвежата?

— Пока нет, но скоро будут, — смущенно призналась Свенка и, оттолкнувшись от айсберга, перевернулась на спину и похлопала себя лапой по животу. — Двое, а может быть, и трое.

— Они… у вас прямо тут? В животе? — переспросила Миррта.

— Да мы ведь не птицы, дорогуша. Кстати, может, перейдем на ты? Как я понимаю, мы теперь соседи? Так вот, мы не откладываем яйца, и дети наши не вылупляются, а рождаются. Мы живородящие, понятно?

Миррта быстро-быстро заморгала и задумчиво склонила голову набок.

— Разумное устройство. Рациональное. Никакой возни со строительством гнезда, никаких забот по охране своего дупла. Ваши нарожденные дети всегда с вами. Думаю, ваша система лучше нашей. Даже завидно немного…

— Эй, Миррта, опомнись! Как ты можешь завидовать нам? Ты же птица. Птицы это птицы, а медведи есть медведи. Ваш Глаукс знает, что для кого лучше.

— Вы… ты знаешь о нашем Глауксе? Как это мило! А кто у вас Глаукс?

— Мы называем его Великий Урса, но на самом деле, это один и тот же дух, только в разном обличий. Всем животным он является по-разному, но вообще-то он один.

— Что вы говорите? Разве такое возможно?

— Ты действительно хочешь порассуждать об этом? Может быть, лучше отнесешь синю-шек своей госпоже?

— Ах, прости меня ради Глаукса! Совсем заболталась.