— Ну, вам-то двоим я доверяю, — сказал он с заискивающими интонациями. — А больше никто ничего не знает.

— Конечно, сэр, в нас вы можете не сомневаться, — отвечала дама и тут же перевела разговор на другую тему: — Да и что проку вспоминать прошлое? Давайте лучше поговорим о чем-нибудь приятном. Скажите, например, вы рассчитываете присутствовать на очередном празднестве в Камелоте?

— Если на то будет Божья воля, мадам.

— Вот и мы собираемся поехать. А знаете, сэр Беллиас давно мечтает стать рыцарем Круглого Стола! Может, вы замолвите за него словечко перед королем? Ведь вы же имеете влияние при дворе…

Ланселот сразу понял, куда клонит дама, и со вздохом сказал:

— Обещать ничего не могу, но если сэр Беллиас достойно выступит на турнире, буду рад порекомендовать его королю.

— Ах, как это мило с вашей стороны, — проворковала леди.

А сэр Ланселот проворчал вполголоса:

— Вот так каждый раз: поговоришь с дамой и глядишь — уже ей что-нибудь пообещал.

— Скажите, нет ли поблизости какого-нибудь аббатства? — обратился он к своим новым знакомым.

— Конечно, есть, сэр. Всего в миле отсюда на восток. А почему вы интересуетесь?

— Еще одно обещание, — убитым голосом пояснил рыцарь.

Он, не торопясь, надел доспехи, вооружился и уже перед самым отъездом напомнил даме:

— Так, пожалуйста, не забудьте о своем обещании.

— Каком обещании, сэр? — удивилась та.

— Ну, мы же с вами договорились…

— А! Ну конечно, — воскликнула дама. — Не извольте беспокоиться — я не забуду. То есть я имела в виду, что, наоборот, обо всем позабуду. И сэр Беллиас может вам поклясться в том же самом. А ведь рыцари Круглого Стола своих клятв не нарушают!

Сэр Ланселот легко отыскал нужную дорогу. Она оказалась замечательного качества — ровная, мощеная камнем, с обеих сторон понижающаяся к обочинам, чтобы дождевые потоки легко стекали в придорожные канавы. Дорога тянулась прямиком к аббатству, а вдоль нее за аккуратной изгородью раскинулись ухоженные поля и радующие своей зеленью луга. Стояло время сенокоса, и десятки оборванных крестьян вышли в поле с косами. Они двигались цепочкой, а следом шел надсмотрщик с длинным тонким посохом. Он бдительно следил, чтобы никто не отставал и не отлынивал от работы. Ланселот заметил, что в случае надобности он без зазрения совести пользовался своим посохом — так что крестьяне трудились усердно. Вскоре вдоль дороги потянулись монастырские службы: кроличьи садки, загоны для овец и голубятни. Время от времени попадались маленькие домики на колесиках, возле которых деловито разгуливали куры. То там, то здесь видны были пасущиеся коровы. Впереди показались стены аббатства, они сверкали на утреннем солнышке свежей побелкой. Неподалеку поблескивал живописный пруд, в котором плескались зеркальные карпы и другая рыба. Тут же был отгорожен садок для лебедей. Под стенами аббатства был разбит фруктовый сад: деревья стояли ровными рядами, между ними виднелись ульи, откуда доносилось мерное гудение пчел. В пруд впадала маленькая быстрая речушка, перегороженная плотиной. Рачительные монашки выстроили здесь мельницу, и сейчас, несмотря на раннее утро, большое мельничное колесо уже медленно крутилось. У входа в здание кучей лежали мешки с зерном. И все это — рыба, пчелы, кролики, голуби, деревья, люди и даже сила реки — существовало и неустанно трудилось с одной-единственной целью: обеспечивать едой великое аббатство. Где-то там, на его территории, прятались просторные амбары и склады, ломившиеся от разнообразных продуктов. Над их тяжелыми, массивными дверями были начертаны священные символы — дабы охранить это изобилие от посягательств алчных чужаков.