— Странно, что он не сказал нам ни слова, — подивился король Артур.

— Ничего странного, — отвечал волшебник. — Просто я сделал так, чтобы он вас не видел. А иначе, боюсь, не избежать бы нам поединка.

Вернулся Артур в замок к подданным и порадовал их рассказом о своих приключениях. Дивились рыцари, как это король решился в одиночку выступить против такого опасного противника, но и гордились немало, что служат при дворе столь отважного повелителя. Со всех сторон Артуру возносили почести и осыпали знаками любви.

Но король не мог наслаждаться жизнью, ибо мыслями постоянно возвращался к словам Мерлина о грехе, который он совершил со своей сестрой, и о том возмездии, что за ним последует. Больше же всего его пугало пророчество о смерти от руки собственного сына.

А тем временем король Ройнс из Северного Уэльса никак не мог смириться с поражением, которое нанес ему Артур на бранном поле. Он вел беспрерывные войны в северных пределах и даже умудрился подчинить своей власти Ирландию и Острова. И вот прислал он гонцов к королю Артуру с дерзким посланием. Король Ройнс, говорилось в том послании, одержал верх над одиннадцатью северными лордами. И те в знак смирения отрезали бороды и прислали Ройнсу, дабы мог он потешить свое тщеславие — оторочить королевскими бородами парадный плащ. Однако одиннадцати сувениров ему показалось мало, захотел Ройнс присоединить к ним еще и бороду английского короля. Если же тот откажется выполнить требование, то Ройнс грозился вторгнуться в Англию, сжечь ее дотла, а бороду Артурову снять с головой вместе.

Выслушал Артур послов и даже обрадовался. Ведь дело это — хоть и возмутительное по своей сути — отвлекало короля от тяжких мыслей, которые в последнее время не давали ему покоя.

— Ну что ж, — сказал он, — можете доложить своему хозяину, что я получил его наглое и хвастливое послание. Бороды я ему своей, конечно же, не пошлю, она мне и самому дорога. Да и не годится она на оторочку — коротка еще для этого! Что же касается смирения, то передайте Ройнсу: очень скоро он сам приползет ко мне на коленях и будет умолять о прощении. В этом я могу поклясться честью! Хотя, судя по всему, хозяин ваш и понятия не имеет о чести. Ибо порядочный человек никогда бы не отправил столь постыдного и гнусного послания.

С тем король Артур и отправил посланцев. А затем обратился к рыцарям, собравшимся в зале:

— Знаком ли кто с этим королем Ройнсом?

— Я его хорошо знаю, милорд, — отвечал сэр Нарам. — И вот что скажу: вам следует весьма серьезно отнестись к Ройнсу, ибо он один из лучших в мире воинов. Это необузданный и надменный человек, гордыня его не знает пределов. А уж после вашего сегодняшнего ответа можете не сомневаться: он приложит все силы, чтобы осуществить свою угрозу.

— Поглядим, чего он стоит, — отвечал Артур. — Сейчас мне недосуг, но будьте покойны: дойдет черед и до этого наглеца Ройнса.

Сказал так король и вновь погрузился в свои мрачные раздумья. Затем вызвал к себе Мерлина и спросил:

— Скажи-ка мне, чародей, тот ребенок, о котором ты говорил, он уже родился?

— Да, милорд.

— И когда же?

— Он родился в Майский праздник, милорд.

Отослал Артур волшебника и долго сидел, задумавшись. Тяжко у него было на душе, и одолевали черные мысли. С одной стороны, он не желал предавать гласности свою кровосмесительную связь с женой короля Лота; а с другой — был не на шутку напуган пророчеством Мерлина и искал способ обмануть злой рок. И вот в уме у короля созрел план, который позволял одновременно избегнуть и позора, и предначертанной гибели. План тот был достаточно коварный и трусливый, и посему Артур постыдился посвятить в него Мерлина.