— Ты уверен, что это тебе не помешает? — спросила она через грохот выстрелов.

— Тобиас поговорит с ним.

— Понятно, — сказала Айви, делая пометку в своем блокноте. На ней был темный деловой костюм — пиджак и брюки, белокурые волосы собраны в пучок. Лет ей было в районе сорока, она одна из самых давних моих аспектов.

— Что ты чувствуешь, осознавая, что твои проекции перестают тебе подчиняться? — спросила она.

— Большинство подчиняется, — ответил я, защищаясь. — Джей Си никогда не обращал внимания на мои слова. Здесь ничего не изменилось.

— То есть ты отрицаешь, что твое состояние ухудшается?

Я ничего не ответил.

Она сделала пометку.

— Ты отказал очередному просителю, не так ли? — уточнила Айви. — Они же приходят к тебе за помощью.

— Я занят.

— Чем это? Слушаешь пальбу? Становишься безумнее?

— Я не становлюсь безумнее, — возразил я. — Я стабилизировался. Я практически нормальный. Даже мой невымышленный психиатр подтверждает это.

Айви промолчала. Выстрелы вдалеке наконец прекратились, и, прижав пальцы к вискам, я облегченно вздохнул.

— Вообще-то, официальное определение безумия, — сказал я, — довольно расплывчато. У двух людей может быть одно и то же расстройство в абсолютно одинаковой степени, но один формально будет считаться вменяемым, в то время как другого признают безумным. Ты пересекаешь черту безумия в тот момент, когда состояние твоего рассудка больше не позволяет тебе функционировать и вести нормальную жизнь. По этим стандартам я ничуть не безумен.

— Ты называешь это нормальной жизнью? — спросила она.

— Вроде неплохо получается.

Я отвернулся. И Айви, как обычно, сунула свой блокнот в урну.

Спустя пару секунд вошел Тобиас:

— Проситель все еще там, Стивен.

— Что?! — сердито воскликнула Айви, уперев в меня испепеляющий взгляд. — Ты заставляешь бедного человека ждать? Прошло четыре часа!

— Ну ладно, ладно, так и быть! — поднялся я с дивана. — Сейчас его отошлю.

Выйдя из комнаты, я спустился по лестнице на первый этаж, к главному входу.

Уилсон, мой дворецкий — реальный человек, не галлюцинация — стоял у закрытой двери в гостиную. Он посмотрел на меня поверх своих бифокальных очков.

— И ты туда же? — спросил я.

— Четыре часа, господин!?

— Мне нужно было восстановить над собой контроль, Уилсон.

— Ваша любимая отговорка, господин Лидс. В такие моменты невольно задумаешься, может быть это все-таки обычная лень, нежели восстановление контроля.

— Тебе платят не за то, чтобы ты задумывался, — ответил я.

Он приподнял бровь, и мне стало стыдно. Уилсон не заслуживал хамства; он был превосходным слугой и великолепным человеком. Нелегко найти прислугу, готовую мириться с моими… особенностями.

— Извини, — смутился я. — В последнее время я чувствую себя немного вымотанным.

— Я принесу вам лимонад, господин Лидс, — сказал он. — Для…

— Для нас троих, — сказал я, кивая на Тобиаса и Айви, которых, конечно же, Уилсон видеть не мог. — И просителю.

— Мне безо льда, пожалуйста, — сказал Тобиас.

— А мне стакан воды, — добавила Айви.

— Тобиасу безо льда, — сказал я, рассеяно открывая дверь. — Айви — воды.