Чайн кивнул.

— И, Динас…

— Да?

— Никакой жалости к этому Бронци. Сломайте его разум, тело и душу и вытащите все его секреты.

— Да, мой лорд, — ответил Динас Чайн.

Глава двадцать третья

Прозрение

Сонека никогда раньше не перемещался посредством телепорта. И это испытание он не хотел бы повторить. Оно вызвало у него тошноту и дезориентацию, словно его раскрутили на адской карусели. Астартес же не выказал ни единого признака дискомфорта.

Телепорт массивной боевой баржи перебросил их всех, имперцев и ксеносов Кабала, из промозглой пещеры на мокрую каменную платформу посадочной площадки, чуть ниже позолоченного края припаркованного корабля Кабала.

Посадка огромного судна всколыхнули местную атмосферу, Шел сильный дождь, и от кубических блоков и маслянистых черных куполов валил пар. На сорок километров корабль окружили только скалы, частицы воды в воздухе создавали невероятные радуги вокруг них.

Огромное судно Кабала, играющее золотыми и медными отблесками, было слишком большим, чтобы воспринять его целиком. Сонека с удивлением смотрел на него. Оно было слишком большим, слишком чужим, слишком… невозможным, по его мнению, Достаточно невероятным, чтобы человек мог впасть в безумие. Сонека отвел взгляд. Он уже видел чересчур много экстраординарных вещей для одной жизни.

— Это… — прошептала Рахсана, — это… совершенно…

— Я знаю, — ответил Сонека и мягко отодвинул ее, чтобы посмотреть сквозь дождь на черную оправу скал. — Не смотри на это слишком долго.

— Куда мы попали, Пето?

Он улыбнулся:

— Я не знаю. Мы сыграли свои роли. Я не думаю, что это все вопросы на сегодня. Мне кажется, происходит нечто очень масштабное. Не чувствуешь давящую тяжесть будущего?

Она кивнула и убрала вымокшие под дождем волосы с лица.

— Конечно, — сказала она.

— Это задача для более сильных умов, — ответил Сонека, — для сверхчеловеческого разума, а не для наших слабых мозгов. Мы должны доверять Астартес, чтобы выполнить то, ради чего были рождены. Мы должны доверять им, чтобы сохранить наш вид.

— Ты доверяешь им, Пето?

— Мы носим их клеймо, уксор. Думаю, слишком поздно задаваться этим вопросом.

Рахсана оглянулась. Далеко на залитой дождем платформе под охраной Астартес сидел сгорбленный Грамматикус.

— Он ненавидит нас.

— Конечно ненавидит, мы его предали.

— Это было жестоко — использовать его…

— Он использовал каждого, кто попадался ему на пути, — ответил Сонека. — И получил по заслугам. С этой дороги ему не свернуть, к тому же мы дали ему то, чего он хотел.

— Нет, ты должен понять, я любила его, — сказала Рахсана, — или думала, что люблю и что он любит меня. Я не понимала, кем он был, даже когда он прикасался ко мне. Я не понимала масштабов… всего.

— Ты никогда бы не догадалась. Пешке никогда не увидеть игру в целом.

Золотистый трап, словно гибкий язык, высунулся из борта судна Кабала, коснувшись краем каменной платформы. Астартес вскинули болтеры, контролируя каждое движение чужаков, выходящих из транспорта. Слау Дха вышел к ним с поднятой головой, украшенной гребнем, игнорируя болтеры.

— Поступил сигнал с боевой баржи, — сказал Герцог Альфарию.

— Содержание?

— Лорд командир Наматжира просит о личной вокс-аудиенции. Он волнуется, что вы начали встречу без него.