— Слышали о чистке? — спросил Шкода.

— Кто о ней не слышал? — ответил вопросом на вопрос Липпи.

Кобир кивнул и улыбнулся — вместе с Липпи они обсуждали это с тех пор, как пришли сюда почти час назад.

— Кто бы мог поверить? — Кобир усмехнулся, нажимая на кнопочку, которая зажигала ароматические табачные листья в его глиняной трубке с длинным черенком.

Кобир с удовольствием затянулся. Трубки представляли собой ту роскошь, от которой во время космических операций приходилось отказываться.

— Такая же чистка во Флоте, которая когда-то уничтожила наш… прошептал Шкода, подавая знак, чтобы ему тоже принесли «ваннал», и в оцепенении покачивая головой.

— Что ж, — заметил Липпи, морща нос, — в последнее время Флот не увенчал себя славой. Во время нашей стычки было похоже, что экипажи набирались из одних новичков. А после этого вообще не могли нас найти!

— В самом деле, — согласился Кобир, затянувшись пряным дымом. — Такое впечатление, что теми «тарквинами» возле Омеги-932 в основном командовали желторотые выпускники имперских академий. Но это не имело значения… до последнего времени.

— Я не понимаю, — возразил Шкода. — Пока все это вообще не имеет для меня смысла.

— Сначала, Дориан, спроси себя, в чьих глазах это имеет смысл? парировал Кобир.

— Мой капитан?

Кобир улыбнулся, задумчиво отхлебнув «ваннал».

— Часто смысл событий пытаются понять с точки зрения собственной логики, когда в действительности эти события разумны лишь в пределах кругозора другого человека.

Он посмотрел поверх стакана.

— Только в жестком свете практики события — а также вызвавшие их мотивы — оказываются рациональными. Липпи согласно кивнул.

— Николай имеет в виду, что имперская чистка, возможно, не имеет смысла для тебя или для меня, но для кого-то вроде Дэвида Лотембера в ней заключается величайший смысл.

— Лотембер… — повторил Шкода. — Ах да, Имперский министр Адмиралтейства. Неужели он такой осел?

— Все зависит от того, — ответил Липпи, — судишь ли ты его как политика или как командующего. В первом случае он просто гений.

— Однако в последнем, — продолжил Кобир, направляя на Шкоду длинный изогнутый черенок трубки, — он вполне может оказаться идиотом.

— Бог ты мой, — пробормотал Шкода, округляя глаза — Ты предполагаешь, что тех несчастных ребят, командовавших «тарквинами», выбрал сам Лотембер?

Кобир мрачно кивнул.

— Рассматривая известные подробности имперской чистки, — произнес он, — это становится вполне вероятным — Взгляните с другой стороны, — предложил Липпи, зажигая гораздо более короткую и толстую трубку из дерева. — Всю свою жизнь Лотембер занимал тот или иной политический пост — даже во время войны. Благодаря этому он всегда вел жизнь относительно привилегированного человека…

— И понятия не имеет о реальном положении вещей, — закончил за него Шкода.

— Вот именно, — согласился Кобир — А для истинных политиков не существует ничего ценного, если это напрямую не связано с властью, особенно политической, которая обычно приводит к деньгам.