Это была старая уловка, хорошо исполненная, только кончившаяся тем, что Флэйм сам же и угодил в расставленные сети.

Саган сделал выпад, нанес удар. Флэйм упал, и меч пронесся огненной дугой над его головой.

Принца ждала смерть от руки Сагана – участь, постигшая столь многих до него, – но силы оставили в эту минуту Сагана. Пошатываясь, он отступил и оперся спиной о стену. Его дыхание стало прерывистым, перед глазами плыл туман.

Мейгри была с ним. Ее – и только ее – он ясно видел сейчас. Она молчала и не двигалась. Она знала, что так надо – молчать и не двигаться. В лунном свете он видел ее белые волосы, сияние ее серебряных доспехов, и вся она казалась ему звездным сиянием, чистым, холодным и ясным.

Сквозь это сияние взгляд его устремился в ночное небо, и он увидел – или это только казалось ему? – еще одну звезду, устремившуюся прочь от Валломброзы.

– Дайен, – тихо сказала Мейгри.

Огни космоплана промелькнули в небе как комета, оставив светящийся след, яркий и лучистый, как свет месяца, отраженный холодной поверхностью моря.

Свет померк, и космоплан вышел в открытый космос.

– Милорд! – предостерегающе крикнула Мейгри.

Флэйм вскочил на ноги и бросился на Сагана. Ослепительно вспыхнул смертоносный гемомеч Флэйма. Саган поднял свой меч и превратил его в щит, но силы Командующего иссякли. Меч Флэйма пронзил тело Сагана.

Из раны потоком хлынула кровь. Мейгри по-прежнему не двигалась и молчала, и слезы, которых не могут проливать мертвые, как звездные самоцветы, сверкали в ее серо-синих глазах.

Принц отступил на шаг, наслаждаясь видом поврежденного противника.

Саган протянул вперед руку.

– Остановите его, Флэйм! Остановите! – раздался отчаянный крик Панты, появившегося у входа в темницу.

Только теперь догадавшись, что задумал Саган, Флэйм бросился помешать ему.

И не успел.

Окровавленная рука Сагана схватила бомбу и быстро нащупала кнопку, помеченную буквой «Т».

Конвульсивно, задыхаясь, закрыв глаза в предсмертной муке, Саган нажал эту кнопку.

Тонкие лучи, похожие на нити звездного света, зажглись внутри бомбы и коснулись драгоценного камня, вставленного в углубление золотой пирамиды. Бомба тихо зажужжала.

Глаза Флэйма расширились от ужаса.

– Не делайте этого! – крикнул он.

– Пять минут, – прошептал Саган.

– Бежим отсюда! – Панта схватил Флэйма за руку пальцами, цепкими, как когти хищной птицы. – Креатуры! Они еще могу спасти нас, мой принц! Мы еще успеем связаться с ними!

Флэйм оттолкнул от себя старика.

– Зачем вы это сделали? – спросил он. Его лицо исказила дикая ярость. – Зачем? Я был всем, чем хотели быть вы сами.

– Вот поэтому, – ответил Саган.

– Флэйм! – умолял Панта. – Быстрее!

Принц бросил на Сагана последний взгляд, полный ненависти и бессильной ярости, и кинулся прочь из темницы. Панта поспешил за ним.

Опустившись возле Сагана на колени, Мейгри сняла свой голубой плащ, сложила его и осторожно подложила Сагану под голову. Он застонал, когда она приподнимала его. Мейгри поднесла его правую руку к своим губам.

Саган взглянул на нее.

– Ты плачешь? – сердито спросил он.

– Нет, милорд, – тихо сказала она. – Я не плачу. Я не могу плакать.

Лучи света внутри бомбы становились все ярче и ярче, а гудение – все громче и резче.

Саган смотрел на бомбу, и на его лице Мейгри увидела страх. Взрыв уже нельзя было предотвратить. В невыразимо мучительной предсмертной тоске Саган ждал конца – благословенного покоя смерти.