Кроме того, обычно нахрапом, застав собеседника врасплох, можно узнать немало нового.

— У нас с Корнелием одинаковые источники, — ответил грек, чуть поразмыслив.

— Свидетели Верба знают?

— Сомневаюсь… они… скажем так, представляют интересы других лиц.

— Каких?

— Я не знаю, клянусь Юпитером.

Ясно. Теперь замолчал я. Следовало все хорошенько взвесить. Если предположить, что свидетели представляли покупателя, и его интересы шли вразрез с интересами Суллы… не то. Все не то, покупателю совершенно ни к чему вставлять себе палки в колеса, это попросту глупо. Ему невыгодно, если сделка не состоится. И вариант сбивания цены тут не подходит совсем. Если тело Дорабеллы действительно нашли, то покупателю выгодно заключиться как можно скорее, со скоростью света. С другой стороны, возможно, что он боится аннуляции контрактуса. В общем, вариантов вагон и маленькая тележка. С нахрапу этот ребус не решить. Понятно лишь то, что происходящее кому-то явно выгодно.

— Почему я до сих пор жив? — я решил спросить у грека прямо.

Ответил он тоже прямо, и в его словах я не услышал фальши. Скорее всего, Паримед искренне так считал.

— У тебя есть время до утра, — честно заявил Паримед. — Потом тебя убьют.

Вот это ясность внесли. Потом меня убьют.

Я помолчал.

— Гонца в Рим никто не посылал?

— Его послали еще тогда, когда мы с Исааком выехали на нашу встречу, — последовало очередное откровение. — Сейчас в Помпеи едет легионер из твоей центурии. С тобой должны устроить очную ставку. То есть, так планировалось сделать.

Всплывала новая подробность. Сходу встраивать ее в собственные логические цепочки я не стал. Но если иметь в виду, что покупатель подстраховался и сразу вызвал настоящего свидетеля… стоп! Ясно, что никто в Помпеях не подозревал, что Дорабелла — не настоящий. Меня изначально решили засадить в темницу — по причине желания сбить цену на участок. И стоило мне на этот развод повестись, как явился бы свидетель, который бы подтвердил мое гражданство. Либо еще версия навскидку — покупатель хотел прописать сумму аренды целиком в контрактусе, и большую часть вернуть себе. Логика простая — если речь об имущественном цензе, чем больше значатся цифры в документах, тем лучше.

Кстати, теперь, когда новости о смерти «оригинала» поступили квестору, понятно, отчего у него такая кислая рожа! Сделку по-хорошему стоило блокировать, а он ее, по сути, провел. По крайней мере, моя подпись на контрактусе уже стояла. Рисковый малый. Хотя и это наверняка сделано не просто так.

— Твои предложения? — я вернулся в реальность с прямым вопросом греку.

— Я хочу половину твоего серебра за помощь.

— У меня его нет, и ты это знаешь. Как же ты собираешься помогать?

— Деньги будут. Я помогу тебе выбраться отсюда, а пока поверю на слово.

— Как поможешь? — я не позволил греку уйти от ответа.

Молчал он недолго.

— Усыплю охранника. Потом подам лошадей, мы бежим из города, разделим деньги — и разойдемся каждый в свою сторону. Навсегда забудем, что знакомы.

— Когда это будет?

— На рассвете. Так что тебе предстоит бессонная ночь, Квинт… или как там тебя зовут по-настоящему?

Дмитрий Сергеевич я, да только кому от этого легче.

Я понимал, что план Паримеда даже на первый взгляд выглядит хлипким. Допустим, мне удастся вырваться из темницы, но от погони будет не уйти. С немалым грузом серебра, так вдвойне. Однако не соглашаться смысла не было. Мне во чтобы то ни стало следовало выйти из заточения и попасть на корабль, отплывающий в Испанию. Второго шанса точно не будет. И если цена этому будет — всё серебро от продажи участка, то так тому и быть.