Но прежде хотелось кое-чего прояснить, хотя, в случае с Паримедом, рассчитывать на честный ответ не приходилось.

— А тебе это зачем, грек?

К моему удивлению, он снова ответил максимально честно. Во-всяком случае, смысла в таком вранье я не видел никакого.

— Затем, что у меня нет выбора. Мне предъявят обвинение, что я привел в Помпеи другого человека.

Я кивнул.

— Понято. По рукам. Есть одна просьба, грек.

— Внимаю.

— Позови моих рабов, — попросил я.

— Зачем? — удивился Паримед.

— Мне нужно забрать балтеус.

— Да зачем? — не унимался грек.

— Подамся в найм, а центурионов ценят куда выше обычных солдат.

На том мы и сговорились. Паримед пообещал, что сообщит моему вилику о желании повидаться и покажет, как это сделать. Но гарантировать, что тот откликнется, не стал. Мне же в данном случае гарантии были не нужны. Я понимал, что вилик придет. Ему, как и мне, ровно как и Паримеду, было некуда деваться.

Раб явился примерно через час (точного времени, сидя чуть ли не под землей, я не знал). Из отверстия послышался хриплый шёпот вилика, вырвавший меня из оцепенения.

— Господин Дорабелла, ты меня слышишь?

— Слышу, — я прильнул к отверстию. — Сейчас медленно поверни голову сначала вправо, а затем влево. Убедись, что тебе никто не упал на хвост.

— Никого, господин.

— Сколько денег удалось выручить с продажи гарума и серебра?

— Не так много, как бы хотелось… — начал оправдываться раб.

— Сумма? — я не стал слушать, как он будет растекаться мысью по древу.

— Четыре тысячи сестерциев за амфоры с гарумом и шестнадцать тысяч за лом серебра из виллы, — отчеканил с солдатской заправкой вилик.

Неплохо. Понятия не имею, сколько за это добро рабы могли выручить по рынку, но сумма выглядела действительно значительной. Даже с учетом того, что, во-первых рабы могли ее вполне сознательно занизить, а во-вторых, мне придется отдать им ровно половину озвученного заработка.

— Ты ведь знаешь, что произошло? — продолжил я.

— Пирамед объяснил в двух словах, — подтвердил вилик. — Неприятная ситуация, щекотливая, господин, но заверяю, что ваши рабы останутся вам верны, чем бы все ни закончилось.

— Тогда послушай внимательно. У меня совсем мало времени, чтобы что-то разжевывать по несколько раз.

— Что прикажете делать? — вилик был весь внимание.

И, набрав побольше воздуха в легкие, я начал объяснять вилику то, что ему придется сделать в ближайшие часы. До рассвета. Старик внимательно слушал и, кажется, действительно понял все с первого раза — во всяком случае, ни разу не перебил и не переспросил. А затем развернулся и бросился выполнять приказания с несвойственной его возрасту скоростью.

Ну а мне теперь теперь только ждать, что из всего этого выйдет. Распоряжения были отданы, теперь мало что зависело от меня напрямую. Мне оставалось терпеливо отсчитывать время до рассвета. Сон, кстати, как рукой сняло. Все несколько следующих часов я пялился на небольшой кружок — пятно лунного света, падающее на землю камеры.

А потом началось… события, что взбесившийся мустанг, поскакали галопом.

Глава 20

— Эй, ты меня там слышишь? — послышался шелест из вентиляционного отверстия.

Я парил в зыбкой полудреме, но слова тотчас вырвали из пелены сна.