— Поручаю вашего хозяина вашим заботам. Пусть отдохнет, наберется сил, почувствует себя дома. Иди, Тит Ливерий, иди, мой мальчик, — мужчина подтолкнул меня рукой, и снова улыбнулся. Еще немного подобного, и я буду подозревать в нем нехорошие мотивы, которые не связаны с политикой и властью.

— Прошу вас, господин, — поклонился мне Филоник, и показал, куда идти. — Все готово для вашего отдыха.

Я пошел вслед за Филоником, успев заметить, что Вейентон, проверив, что я отправился куда следует, развернулся и зашел в другой коридор. Думаю, собрание будет здесь же, и друг моего отца также отправился отдыхать после долгой дороги за город и не менее долгой экскурсии. И стоило так меня водить и устраивать экскурсии, если эта вилла принадлежит мне, и мы вроде как никуда не собираемся ехать? Или это такой же подвох, как в Помпеях? По крайней мере, я не видел документов собственности, так что просто взять и поверить на слово мужику, которого встретил сегодня с утра на рынке рабов, не мог себе позволить.

Как предстояло отдыхать мне, стало понятно, когда вилик привел меня в сад при вилле — среди подстриженных кустов, клумб с яркими цветами, стояли статуи из розового мрамора, в небольших купелях журчали фонтаны, изредка встречались колонны и арки, просто установленные вдоль дорожки, но главное, куда и вел меня старший раб — это небольшая мощеная площадка примерно в середине сада. На четырех мраморных столбах на позолоченных цепях висела здоровенная ванная, от которой валил пар.

Что сразу подкинуло мне мысли про русский фольклор и воспоминание о первом дне в древности.

Из-за кустов материализовались давнишние танцовщицы, в еще более облегченных вариантах костюмов. По сути, на них были только топики и легкие набедренные повязки, которые больше открывали, чем закрывали.

— Прошу вас, господин, располагайтесь, — указал мне на ванную Филоник, и испарился среди кустов. Да, по скорости появления и исчезновения, рабы этой виллы могли посоперничать с рабами с помпейской виллы.

— Мы вам поможем, господин, — заговорила одна из девушек, и, скомандовав подругам, принялась медленно и аккуратно развязывать и раскручивать многочисленные ткани моей одежды. Я не сопротивлялся, решив, что раз в первый день не получилось насладиться мулатками в ванной, потому что меня захотели убить, то здесь вряд ли что-то произойдет. И стоит воспользоваться шансом хоть немного отдохнуть без постоянной необходимости контролировать сон, шаги, дыхание и прочее, прочее, прочее, без чего в этом мире оказалось не выжить.

И только оказавшись полностью обнаженным в приятной теплой ванне, я обнаружил, что с этого места открывается вид на море сквозь сад. Одна из девушек принялась намыливать меня тонкой тряпочкой, вторая подала охлажденную чашу с легким вином, а третья подавала мне сразу в род сладковатый виноград, стоило лишь посмотреть в ее сторону.

И я полностью погрузился в созерцание с возвышенности виллы моря и скал, даже не сразу заметив, что одна из рабынь принялась наигрывать на лире что-то легкое и ненавязчивое, но так подходящее к закатному солнцу, падающему в море.

Еще вчера я был пристегнут цепями в душном трюме, а сегодня наслаждаюсь жизнью здесь на вершине, но весь фокус в том, что если расслабиться и пустить все на самотек, то меня будет ожидать суровая расправа.

В моей реальности тот же Вейентон не примет бой у Помпея, а просто сбежит, и всех сторонников Мария начнут давить, как разбежавшихся тараканов. Выяснив, что марийцы пытались организовать очаги сопротивления, их будет ждать только позорная смерть, отнимающая честь мужчины посмертно.

Помирать, пусть даже с музыкой, второй раз — отставить.