– Ну, что вы обо всем этом думаете? – поинтересовался Путилин, возвращая бумаги следователю.

– Дарственная и завещание у меня никак «не пляшут», – пожаловался следователь. – А так все вроде ясно: Ландсберг занял у Власова крупную сумму, отдать не смог. Пришел к старику просить отсрочки, а тот отказал. Ну Ландсберг его и того… со старухой вместе. Но проклятые дарственная и завещание, повторяю, меня смущают. Ладно, Ландсберг про них мог и не знать. Но Власов то знал, что прощает ему долг! Зачем ему в тайне сие держать? Ну а все остальное вполне вписывается в схему. Аптекарь, не сомневаюсь, опознает Ландсберга: подобных совпадений, извините, не бывает! Болезнь матери? Чушь! Убил и уехал от греха подальше ждать, пока все уляжется. Вот увидите!

– Ну а длительное знакомство Ландсберга с Власовым вас не смущает? Их добрая дружба, теплые отношения? Жили жили душа в душу, и вдруг – бах, ножом по горлу?

– Смущает, ваше высокопревосходительство, – согласился следователь. – Но что делать – улики то больно тяжкие.

– Что думаете делать, господин следователь? – перешел на официальный тон Путилин.

– Ехать в Ковенскую губернию и арестовывать Ландсберга! – пожал плечами следователь.

– Воля ваша, – Путилин постучал пальцами по столешнице и начал в который раз терзать свою бакенбардину. – Хочу только предостеречь вас, мил человек: арест офицера гвардейца из славного батальона под высочайшим патронажем – это вам, батенька, не фунт изюму! Шум то, представляете, каков будет? И не дай Бог что – от вас же мокрого места не останется! Кстати: а вы знаете, на ком должен был жениться фон Ландсберг?

– На девице, поди! – усмехнулся следователь.

– Вот вы смеетесь, голубчик! И напрасно! Девица девице рознь! – вздохнул Путилин. – На дочери графа Эдуарда Ивановича Тотлебена, одного из царских фаворитов! Она же – фрейлина двора Ее императорского величества!

Павлов, допивая чай, от неожиданности проглотил дольку плавающего в стакане лимона, поперхнулся и долго кашлял под выразительным взглядом начальника Петербургского сыска.

– И что же теперь делать? – упавшим голосом спросил наконец Павлов.

– Исполнять свой долг. И не пороть горячку! – поднял палец Путилин. – Пару толковых сыщиков я завтра же курьерским поездом отправлю в Ковенскую губернию: пусть осторожно, издали понаблюдают за нашим гвардейцем. Далее: вместе с расписками Ландсберга из портфеля Власова исчезла и часть ценных бумаг. Сегодня же отправить людей по банковским конторам и меняльным лавкам. К командиру батальона, князю Кильдишеву, завтра съезжу сам, предупрежу осторожно об имеющемся подозрении. Сегодня же вечером или завтра утром проведем на квартире Ландсберга литерное мероприятие номер один – не желаете ли поучаствовать?

– Негласный осмотр помещения? Пожалуй, стоит…

Ретроспектива 1

…Он не был в своем поместье больше двадцати лет – с тех самых пор, когда слякотной осенью 1872 года был увезен старшим братом в Санкт Петербург и стал вольноопределяющимся в саперном батальоне. Уехал – и словно вынул свою семью из сердца и положил ее на некую дальнюю пыльную полку. Карл много раз размышлял об этом.

Удивительное дело, думал он. Поразительно: он уехал из дома с отчетливым чувством великого облегчения. Так покидают чужой дом необласканные судьбой и людьми пасынки, с подобным чувством прочь и навсегда уезжает от постоянных попреков куском хлеба дальняя родня хозяев.

«Почему в доме Ландсбергов было принято холодное вежливое внимание старших к младшим – и не более, – часто размышлял Ландсберг.