И то, и другое, кстати, было чистейшей правдой. Раби и его группа вернулись «с дела» три дня назад, после того как взбесившаяся техника, захватившая Манхэтген, принялась самоуничтожаться и армия смогла наконец войти в город. До этого он и его подчиненные провели две недели на стадионе, куда их эти самые роботы доставили. То есть сначала их скрутило то, что они по простоте душевной приняли за машину для уборки мусора, а потом прибыл настоящий мусоровоз — и так они на практике разрешили вопрос о том, что происходит в Нью-Йорке с теми группами, которые не возвращаются.

До того, впрочем, они успели посетить пару музеев и спрятали в укромных местах несколько картин, ценность которых, по словам Хирурга, им лучше было даже не знать. Спрятали в расчете на то, что рано или поздно Манхэттен будет освобожден. Босс, как всегда, оказался прав.

Вот только пятнадцать дней на стадионе под почти непрекращающимся дождем сильно подействовали Раби на нервы.

— Ты отправляешься обратно, в Скалистые горы, — сказал Хирург. — Ну-ну, не вздрагивай. Кто-то же должен…

— Но босс! — Подумать только, минуту назад Раби считал себя несчастным. Скалистые горы! Вот теперь ему и правда не повезло.

— Мы там уже… были… — горестно произнес несчастный гангстер. — Я…

Он вздохнул. Спорить с Хирургом не хотелось. Во-первых, все равно будет по его, а во-вторых — хуже ведь будет…

— Ингрид послать! — с надеждой предложил Раби. — Пусть…

Хирург кашлянул, и Раби тут же умолк.

— Я понимаю, — мягко сказал Хирург, — что операция в Скалистых горах была полным провалом. Я допускаю даже, что это не вполне ваша вина… Но там осталась машина, помнишь? Машина с товаром на сумму в шестьсот миллионов экю. Ты предлагаешь ее там и оставить, правда?

— Я… — Раби попытался сосредоточиться. Это было непросто, его переполняло чувство обиды, да и страха тоже. До этого у Раби никогда не было галлюцинаций, и то, что он испытал в поселке Серебряная Шахта, здорово его напугало.

— Машина, — произнес Раби, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно, — лежит в озере. Там глубоко. Сто метров. Так Джон сказал. Который аквалангист.

— Верно, верно, — кивнул Хирург, поощряя своего подчиненного к продолжению кивком головы и легкой отеческой улыбкой, от которой кровь прямо-таки стыла в жилах. — И полиция ее поднимет не сегодня-завтра. И что она там найдет?

— Наркотики, — вздохнул Раби.

— Она найдет там отпечатки ваших пальцев! — Хирург ткнул в сторону своего собеседника толстым пальцем, похожим на добрую немецкую сосиску. Вторая рука «крестного отца» продолжала трудиться над четками.

— Но что же делать?! — испуганно спросил Раби. Об отпечатках он как-то не подумал.

— Сжечь машину, причем так, чтобы пропали отпечатки — спецгорючим воспользуетесь, — и увести товар из-под носа у полиции, — отозвался Хирург. — После того как они поднимут ее со дна.

— Ага… — Раби задумался. Выхода не было, но по крайней мере можно проявить энтузиазм.

— И когда нам… выступать? — Он все еще надеялся на каникулы.

— Как насчет немедленно? — спросил Хирург. — И кстати, не «вам», то есть не всем вам. Фреда возьмешь.