Только увидев своими глазами суровые просторы Таймыра, прорезанные горами Бырранга, мрачные снега и ледники, арктические пустыни, угрюмые черные скалы и необозримые болота, Жилев понял, как непросто будет отыскать следы Атлантиды, затерянные среди этого ледяного безмолвия, овеянного дыханием Северного Ледовитого океана.

Куда браться египетским пескам, хранящим саркофаги мертвых фараонов! Гробницу Атлантиды — неприступную и поистине надежную — создала сама планета, укрыв ее толщами мертвых вод и льдов.

— Лучше нельзя было придумать! — прошептал занемевшими губами Жилев, ступив на неприветливую землю Таймыра. — Никто не смеет тревожить покой Богов…

Эта мысль вселила в его сердце сомнение. Куда он лезет? Вездесущее человеческое любопытство не ведает границ и приличий, не спрашивает позволения. Тайны могут нести с собой опасность, о которой настырный исследователь не задумывается.

Глядя на затянутый белесой дымкой горизонт, на ледяную крошку, качающуюся в свинцовых волнах Хатангского залива, Степан Игнатьевич почувствовал себя непрошеным гостем и впервые ощутил тревожную ноющую боль в сердце.

«Может, повернуть обратно, пока не поздно?» — подумал он и тут же прогнал коварную мысль.

— Это наше испытание на прочность, — сказал он своим людям, которые уныло смотрели на сваленное прямо на грязный ноздреватый снег оборудование. — Надеюсь, вы не подведете ни себя, ни меня.

Члены экспедиции молчали. Даже неугомонный балагур и насмешник Антон Шелест, веселивший в дороге всю компанию, притих.

Тюки, ящики и брезентовые мешки тут же заносило снежной крупой. Погода портилась. С каждой минутой ветер усиливался. Вскоре сквозь снежную мглу показался вездеход, который послали за ними из ближайшего поселка рыбаков и охотников. Ребята оживились, погрузили поклажу.

— Я отвезу груз и вернусь за вами, — сердито сказал водитель, небритый парень с обветренным лицом и колючими глазами. — Тут рядом.

Так их встретил Таймыр…

Команда освоилась, привыкла к здешним условиям и приступила к своей непосредственной задаче. Все оказалось не так уж страшно.

Отшумела короткая полярная весна. Летом тундра, озера и предгорья кишели перелетными птицами. Степан Жилев, городской житель, никогда не видел такого скопления уток, гусей, куликов, лебедей и гагар. Он не уставал удивляться, как эта скудная природа тундры кормит такую прорву живности. Местные жители, ненцы, кочевали вместе с оленьими стадами: сначала на север, в горы, потом к приморским низменностям, а оттуда к концу лета — обратно. Цивилизация мало-помалу добралась и до Таймыра: у оленеводов появились спутниковые навигаторы.

Степан Игнатьевич подолгу разговаривал с ненцами на ломаном русском языке, расспрашивал о том, что его интересовало. Еще в Норильске он раздобыл карту палеонтологических находок. Очень давно на Таймыре обитали мамонты, которые по непонятным причинам вымерли. Все находки были никак не связаны с Атлантидой, даже отдаленно.

На зиму экспедиция решила остаться в поселке, в рубленом доме с двумя печами, черным очагом и пристроенной баней. Уж больно далеко было отсюда до Москвы с ее огнями, театрами, магазинами и бульварами. Здесь, среди дикой тундры, городская жизнь казалась феерическим сном.

На побережье опустилась полярная ночь.