В аэропорту сразу подошли милиционеры, спросили документы. Никита понял, что лучше пройти билетный контроль и сдать сумку в багаж, спокойно дожидаясь своего рейса. После взрыва в Домодедовском аэропорту досмотр значительно ужесточили, даже заставили снять ремень, часы и туфли.

Наконец прозвучало долгожданное объявление: «Пассажиры рейса 6389 Минводы — Екатеринбург приглашаются к выходу номер два на посадку. Повторяю…»

Пассажиры заторопились в автобус, потом выстроились в очередь к трапу. Можно подумать — мест не хватит. Никита спокойно дождался, когда зайдут все и взбежал по трапу последним.

Третья часть салона была пустой. Но Никита уселся на свое место — 23А, у окна, побеспокоив пассажирку на соседнем кресле. Вылет был поздним, аж в 23–30, лететь предстояло почти всю ночь.

Стюардесса закрыла двери, тягач вывез ТУ-154 на рулежную дорожку. Самолет медленно вырулил на взлетную полосу, двигатели взревели, фюзеляж охватила мелкая дрожь. Пилоты отпустили тормоза, и самолет стал разгоняться. Слегка вдавило в кресло. Колеса шасси постукивали на стыках бетонки все быстрее, последний толчок — и самолет взмыл в небо. Соседка неожиданно ухватилась за руку Никиты.

— Ой, подташнивает! Я так боюсь летать! Извините.

— Ничего страшного. Четыре часа, и мы вновь будем на земле.

Самолет набрал высоту, соседка отпустила руку Никиты. В иллюминаторе, далеко внизу, проплывали ночные огни городов и поселков. Потом самолет поднялся выше туч и смотреть стало не на что — темень сплошная вокруг, даже звезд не видно.

Соседка поискала что-то в сумочке, достала таблетку, проглотила. Никита успел заметить упаковку дедалона — чтобы не укачивало. А она вполне ничего, мельком подумал Никита. Не красавица, но лицо симпатичное, сама стройная.

— Меня Никита зовут, — представился он.

— Настя! — ответила девушка.

— Ну, вот и познакомились. Вы в Екатеринбурге живете?

— Ой, нет.

Девушка улыбнулась, на щеках появились ямочки. Она продолжила:

— У меня бабушка с дедушкой там, навестить решила. Отпуск у меня.

— Да? Представьте, у меня тоже. К сокурснику лечу.

— Почему же один?

Глаза девушки скользнули по рукам Никиты. Ага, смотрит — не окольцован ли? Врачи хирургических специальностей кольца и перстни не носили почти никогда. Правилами это было запрещено: с кольцами на пальцах невозможно добиться стерильной обработки рук. Даже женщины-врачи на работе их снимали.

— Не женат я, не довелось встретить такую девушку, как вы, — пошутил Никита.

Щечки девушки зарумянились от комплимента. Поговорили еще немножко на малозначащие темы вроде погоды. Никита заметил, что девушку клонит в сон. Немудрено — ночь уже, да и лекарство сказывалось. Девушка закрыла глаза, откинула голову на подголовник, задышала ровно. Никита же спать в самолете не любил, достал из небольшой сумки, которую носил на плече и в которой хранились документы и деньги, книгу и стал читать.

Большинство пассажиров уже спали. Сосед сзади так и вовсе храпел, как трактор. Подсветка на потолке давала узкий пучок яркого света.

Книга была по специальности, чисто медицинская, неподготовленный читатель уснул бы на второй странице от обилия медицинских терминов, а Никита увлекся.

Прошел час, другой. Монотонный гул двигателей навевал сон, да и время позднее, сон взял свое. Проснулся он от толчка. Рядом стояла стюардесса, толкала его за плечо.

— Пожалуйста, проснитесь! Кольцово!

— Ой, извините.