Уже выйдя из дома, он купил у уличного торговца пачку папиросной бумаги и фасованного табаку. Его герой должен курить, дабы совсем не походить на Шумилова.

Замостье было тихим, пыльным и патриархальным предместьем Ростова. Несколько десятилетий назад здесь располагалась деревенька, вполне автономная от Ростова; с вводом станции «Заречная» Владикавказской железной дороги Замостье автоматически превратилось в пригород, но сельский уклад жизни изменился мало. Ни о каких тротуарах и домах в несколько этажей, ни о каких общественных заведениях тут не могло быть и речи. Глухие заборы, выглядывавшие из-за них одинаковые двускатные крыши домов, пыльные укатанные улицы, кумушки у колодцев — таким увидел Алексей Иванович Шумилов это место, жившее тихо, лениво и замкнуто. Предвидя, что поиски могут затянуться, он предусмотрительно взял извозчика и в конечном итоге порадовался своей догадливости. Добираться до Замостья пешком и искать Гунашиху по ростовской жаре слишком уж изнурительно.

Попросив извозчика остановиться возле одного из колодцев на пересечении двух кривых улиц, Шумилов обратился с вопросом к трем женщинам. Молодицы с простодушным любопытством оглядели городского незнакомца, а потом подробно, перебивая друг друга, рассказали, какими переулками следует добираться к дому гадалки. Шумилов понял, что ему следует искать приметный дом с красной крышей, резным петухом на коньке и колодезным журавлём у ворот. Водоносный слой под Замостьем шёл, видимо, узкой лентой, поэтому далеко не во всех дворах стояли колодцы. Ворожее, стало быть, повезло, у неё была своя вода.

Точно следуя полученному описанию, извозчик проехал указанным маршрутом, но ни дома с красной крышей, отвечавшего полученному описанию, ни журавля нигде не оказалось. Остановившись и снова уточнив дорогу, он поворотил назад, поскольку оказалось, что проехал мимо дома Гунашихи. Однако красной крыши с резной фигуркой петуха на коньке ни Шумилов, ни извозчик по-прежнему не увидели. В третий раз справившись о местоположении дома, они опять поехали знакомым маршрутом.

Результат оказался прежний, то есть никакой.

Алексей Иванович начал терять терпение; ситуация складывалась прямо-таки анекдотическая. Искомый дом находился где-то рядом, только они его не видели. Шумилов вышел из коляски и велел извозчику ехать в сторонке, а сам направился к стайке мальчишек, шедших ему навстречу. Ребятня с пониманием отнеслась к просьбе незнакомого барина показать дом Гунашихи, и через три минуты Шумилов стоял перед целью своего путешествия. Крыша дома оказалась, правда, не красной, а скорее кирпичного цвета, но зато и резной петушок, и колодезный журавль присутствовали на своих местах согласно полученному описанию. Тем абсурднее казалось то обстоятельство, что ни Шумилов, ни извозчик, трижды проехавшие мимо этого места, так и не смогли его узнать. «Неважнецкий из меня, должно быть, сыщик, — не без внутреннего раздражения подумал Шумилов. — Мыкаюсь, как слепой котёнок, по три раза по одной улице проезжаю»… Алексей Иванович решил не отпускать извозчика и приказал ждать своего возвращения, никуда не отлучаясь. Вознице была обещана десятирублёвка — куда как щедрое вознаграждение за предстоящее безделье.

Подойдя к нужным воротам, Алексей Иванович спокойно постучал. С обратной стороны раздался глухой гневный рык, принадлежавший, видимо, здоровой псине. Ни ответа, ни привета. Алексей подождал, постучал ещё — в ответ опять зарычала собака, и ничего более.