Эми начинала кое-что понимать. Сейчас он был очень похож на того человека, которого она впервые увидела в аэропорту. Ей вспомнился их разговор, состоявшийся несколько дней назад. Роберт тогда спрашивал ее о родителях, его беспокоило, что Клифф может со временем стать пьяницей и неверным мужем, как когда-то его отец. Но, если Роберт брат Клиффа, значит, Чарлз Оуэн — и его отец!

— Все изменилось, когда Синди и Клифф полюбили друг друга? — догадалась она.

Выражение лица Роберта подсказало Эми, что она попала в точку.

— С восемнадцати лет я знал, что у меня есть брат по отцу, кинорежиссер Клифф Оуэн, но меня вполне устраивала моя жизнь, а он не догадывался о моем существовании, потому я предпочел оставить все, как есть.

— А потом Синди познакомилась с Клиффом.

Надо же было судьбе сыграть с ними такую шутку! Дело не в том, что Синди и Клифф встретились, в этом-то как раз не было ничего удивительного, а в том, что они полюбили друг друга.

Роберт прерывисто вздохнул.

— Да, они встретились и полюбили друг друга. — Он криво усмехнулся. — Звучит, как фраза из дешевой мелодрамы. Самое смешное в этом то, что, когда Клифф узнал, что у нас с ним один отец, не кто иной, как я, уговаривал его не порывать из-за этого с Синди. Я оказался прав, они созданы друг для друга. Но, помогая им обрести счастье, я не догадывался, что тем самым взваливаю груз неразрешимых эмоциональных проблем на себя!

Возможно, он и не догадывался, но Эми было нетрудно предвидеть возможные осложнения. Теперь ей стало ясно, какого рода кризис переживает Роберт — раньше она ошибочно приняла это за преждевременный кризис среднего возраста. Но ее понимание никак не облегчало переживания Роберта.

Стюарт Харгривс, к его чести будь сказано, всегда вел себя по отношению к Роберту как любящий отец. Констанс Гриффитс тоже любила сына, но Роберт не мог забыть о том, что его настоящим отцом был другой мужчина — человек, которого он не знал и не мог знать, так как тот погиб в автокатастрофе еще до рождения Роберта. Даже после того, как Роберту рассказали правду, он не проявлял интереса к личности своего биологического отца — до тех пор, пока не встретился со своим единокровным братом, это произошло два года назад. Он не просто встретился и познакомился с Клиффом, а принял его в члены семьи.

— Ты говорил с Клиффом о его… то есть о вашем отце? — спросила Эми.

— Нет! — резко ответил Роберт. — С какой стати?

— Может, потому что тебе нужно было о нем поговорить?

Он покачал головой.

— Это нелепо…

— Почему же?

— Потому что Чарлз Оуэн для меня ничего не значил, его давно нет в живых…

— Но до тех пор, пока тебе не исполнилось восемнадцать, ты даже не подозревал о его существовании.

Роберт недовольно поморщился.

— Какое отношение имеет одно к другому?

Покачав головой, Эми мягко сказала:

— Ты и без меня знаешь.

На лице Роберта, превратившемся в застывшую маску, холодным блеском сверкнули глаза.

— С каких это пор ты стала психологом?

Но Эми не собиралась обижаться, чего Роберт добивался. Она инстинктивно чувствовала, что таким способом он пытается удержать ее на расстоянии.

— Я не психолог, — легко согласилась она, — но я знаю, что на твоем месте…

— Но ты не на моем месте, — оборвал ее Роберт.