Коридоры, двери, снова коридоры... Имена Минхо, Терезы и Томаса прозвучали только у последней двери. С ними были также Харриэт и ещё пара девушек из группы Б. Пока что Ньют оставался единственным, не согласившимся на процедуру.

— Нет уж, спасибо, — сказал Минхо, когда Крысюк жестом пригласил всех войти в помещение. — Благодарю покорно за приглашение. А вам, ребята, — он насмешливо помахал рукой, — желаю как следует развлечься на этом маскараде.

— Я тоже отказываюсь, — объявил Томас. Его нервы уже были на взводе: пора что-то предпринять, пока не поздно.

Крысюк долго в упор смотрел на Томаса ничего не выражающим взглядом.

— С вами всё в порядке, мистер Крысюк? — вежливо поинтересовался Минхо.

— Меня зовут помощник директора Янсон, — сказал Крысюк тихим и сдавленным голосом, словно ему стоило немалых трудов сохранять спокойствие. Он не спускал глаз с Томаса. — Будьте добры выказывать уважение старшим.

— Если ты перестанешь обращаться с людьми, как с животными, то, может, я и пересмотрю свою точку зрения, — отбрил Минхо. — И какого ты так уставился на Томаса, а?

Крысюк... то есть Янсон, наконец удостоил Минхо взглядом.

— Такого, что мне придётся о многом подумать. — Он выпрямился, помолчал. — Ладно, очень хорошо. Мы разрешили вам выбрать самим и не будем менять наше решение. Заходите все внутрь, начнём процедуру с теми, кто не отказался.

Томас снова напрягся, по его телу прошла дрожь; он чувствовал: приближается решающий момент. Судя по лицу Минхо, у друга было то же самое ощущение. Ребята переглянулись, еле заметно кивнули друг другу и последовали за Крысюком в палату.

Она ничем не отличалась от предыдущих: шесть коек, висячие маски над ними. Машина, по-видимому, управляющая операцией, уже гудела и попискивала. Около каждой койки стоял человек, одетый в такой же зелёный комбинезон, что и врачи в первой палате.

Томас осмотрелся и от неожиданности у него зашлось дыхание. У койки в самом конце ряда, одетая в зелёное, стояла Бренда. Темноволосая, совсем юная, моложе всего остального персонала, она выглядела куда чище, чем та замурзанная девчонка, которую Томас помнил по испытаниям в Топке. Она быстро кивнула ему и перевела взор на Крысюка. А потом, прежде чем кто-либо успел что-либо сообразить, она уже кинулась через всю комнату к Томасу и схватила его в объятия. Он обалдел, но на объятия ответил и не хотел их размыкать...

— Бренда, что ты делаешь?! — прикрикнул Янсон. — Вернись на свой пост!

Она прижала губы к уху Томаса и зашептала так тихо, что он едва мог расслышать:

— Не верь им! Ни за что не верь им! Только мне и канцлеру Пейдж, Томас! Только нам, и больше никому.

— Бренда! — Голос Крысюка срывался на визг.

Тогда она отпустила Томаса и сделала шаг назад.

— Извините, — пробурчала она. — Просто сильно обрадовалась — он справился с третьей фазой. Простите, больше не повторится.

Она прошагала обратно к койке, а когда повернулась к приютелям лицом, оно уже приняло бесстрастное выражение.

— У нас нет времени на подобные выходки, — отчитал девушку Янсон.

Томас не мог отвести от Бренды глаз. Он растерялся, не знал, что и думать обо всём этом. Он и так не доверял ПОРОКу. Что же, значит, они с Брендой по одну сторону баррикад? Но почему она работает на них? Она больна или нет? И кто такая канцлер Пейдж? Может, всё это только очередной тест? Ещё одна Варианта?

Когда Бренда обняла Томаса, словно какая-то мощная волна прошла по всему его телу. Сразу вспомнился тот телепатический разговор, что они вели, пока он сидел в белой камере.