— Я найду его, — говорит Роджер, показывая на меня пальцем, и идет к двери. — Майкл Риэлм — покойник, и ты ничего не сможешь поделать.

— Помогите! — пытаюсь крикнуть я, но все, что выходит — шепот, а потом начинается очередной приступ кашля. Роджер выходит за дверь, а я плачу, дергаюсь из стороны в сторону, чтобы освободиться, разрываю кожу на едва заживших запястьях.

— Помогите! — снова кричу я и боюсь, что он повредил мне дыхательное горло и я никогда не обрету голос.

Раздается звук шагов, и я поднимаю голову. Распахивается дверь, и внутрь заглядывает Аса. Как только он видит меня, хватается за рацию и называет код. Я пытаюсь рассказать ему о Роджере: он убьет Риэлма, сделает с Даллас что-то ужасное, но он успокаивает меня и одновременно лихорадочно пытается развязать.

Прибегает еще кто-то, но мне не дают сказать ни слова. Меня привязывают к носилкам, вокруг меня кружат белые халаты, а я все еще пытаюсь восстановить дыхание. Я ищу лицо Роджера, но его нет. Он исчез, как призрак, который пришел, чтобы напугать меня, так что мне вдруг кажется, что все это мне померещилось. Но уже в конце коридора, как раз перед тем, как они завозят меня в лечебное отделение, чтобы сделать рентген, я слышу, как одна из сестер говорит:

— О, Боже. Что это с ее шеей?

И я понимаю, что Роджер все-таки был здесь.

* * *

Меня сразу же развязывают и, в окружении обработчиков, мы ждем доктора Беккетта в медпункте.

— Это был Роджер, — хриплым голосом сообщаю я Асе, а горло у меня все еще болит. Он кивает. Плечи у него напряжены, как и все тело.

— Да, он пробежал мимо, я видел. Думал, что он выбежал из палаты Даллас, но потом услышал, как ты кричишь.

Он опускает виноватые глаза, и я, протянув руку, касаюсь его предплечья. Он тут же отшатывается, как будто я обожгла его. Я нарушила его доверие, пошла за Даллас. Не думаю, что он снова поможет мне.

Доктор заходит в помещение, но, прежде чем он заговаривает со мной, Аса быстро подходит к нему, чтобы сказать пару слов. Я жду — мне не терпится рассказать доктору Беккетту, что произошло, чтобы он не дал Роджеру ничего сделать с Даллас или найти Риэлма.

Доктор достает телефон и говорит, бросая на меня беспокойные взгляды. Он что, звонит Роджеру? Разве Программа допустит вмешательства полиции? Немного погодя доктор Беккетт вешает трубку, отходит от Асы и подходит ко мне. Я равнодушно касаюсь шеи.

В его улыбке — извинение, но и тепло.

— Оставьте нас ненадолго, — говррит он другим обработчикам и снова смотрит на них. Они обмениваются взглядами, но уходят — Аса в том числе. Сейчас в маленькой белой палате останемся только мы с доктором. Я начинаю паниковать — боюсь, что доктор сделает мне больно, как Роджер. Я так уязвима. И напугана.

— Должен признаться…, — начинает доктор, — я пришел сюда, ожидая увидеть Майкла Риэлма. И разочарован, что он не пришел за тобой. Наверное, он все-таки тебя не любит.

От его колкости мне больно, но я стараюсь не обращать на нее внимания, сосредотачиваюсь на том, что действительно важно.

— Вы не можете допустить, чтобы Роджер вот так легко отделался, — говорю я после продолжительной паузы. Голос у меня слабый, тихий. — Он — психопат, и он собирается убить Даллас и Риэлма. Понимаю, конечно, что вы тут все свои, но даже у вас должна быть какая-то грань.

— Мы уже принимаем меры.

Я смеюсь, но потом хватаюсь за шею, чтобы приглушить жжение. Именно врачи и есть те, кто сошел с ума. Не мы. Не пациенты.