— Он снова вйдет сухим из воды, — говорю я, — как в прошлый раз.

Я смотрю ему прямо в глаза.

— Он шантажировал пациенток, хотел, чтобы они спали с ним в обмен за воспоминания.

У доктора Беккетта вытягивается лицо.

— Это что, слухи? Откуда ты знаешь?

— Я же была пациентом, помните? — я делаю паузу. — Я была жертвой.

— Ты сохранила воспоминания?

— Вы что, не понимаете, о чем я говорю? Он насилует несовершеннолетних девочек, Беккетт. Кого волнует, если он разрешит им сохранить одно ничего не значащее воспоминание? Теряют они намного больше. И это все должно быть задокументировано, — добавляю я. — Он был уволен, пока я лечилась.

И снова доктор Беккетт выглядит растерянно. Не могу в это поверить.

— Доктор Уоррен все знала об этом, — говорю я. — Риэлм сломал Роджеру руку, они уволили его, выпроводили. Почему его снова наняли в Программу?

— Мы и не нанимали. Роджер больше не работает на Программу — по крайней мере, официально. И, раз уж на то пошло, и доктор Уоррен тоже. После того, как ты ударилась в бега, она была уволена.

Беккетт вздыхает. Он выглядит усталым.

— Слоан, мы должны поговорить о сестре Келл.

Я чувствую угрызения совести.

— Как она?

Доктор Беккетт мотает головой.

— Неважно, это уж точно. Чтобы обработать рану на ее голове, понадобилось наложить несколько швов. Такова твоя благодарность тому, кто пытался помочь тебе? И ты до сих пор думаешь, что не больна?

— Я не хотела сделать ей больно, — виновато говорю я. — Просто хотелось увидеть Даллас. Я беспокоилась о ней. То, что вы делаете — неправильно. Вы же не можете просто превратить нас в зомби.

— Да нет же, — насмешливо говорит доктор Беккетт. — Ты же видела Лейси — все пациенты в полном порядке. Они просто… менее жестокие. И менее склонны к суициду. Ты что, и правда не видишь этого?

Мне никогда не удастся заставить его понять. Думаю, он и сам верит всему этому дерьму.

— Ну, тогда оставьте меня в покое, — говорю я. — Я не знаю, где Риэлм, а и знала бы, все равно бы не рассказала. Может, он меня и предал, но он-то уж точно не чмо, страдающее бредовыми идеями.

Сначала доктор Беккетт не шевелится, но потом на его лице появляется широкая ухмылка чеширского кота.

— Бедняжка, — с сочувствием говорит он, — ты и правда — пропащая душа.

Он наклоняется и ласково проводит рукой мне по щеке.

— Спи спокойно, Слоан, — шепчет он, — я сделаю все, чтобы помочь Даллас.

И, словно по команде, открывается дверь и заходят двое обработчиков, которые о чем-то шепчутся. Доктор Беккетт смотрит на меня в последний раз, немного задумчиво, но тем не менее обеспокоенно.

Прочешите тут все и вызовите подмогу, чтобы обыскать окрестности, — говорит он обработчикам. — И усильте охрану карцера, пока завтра не поступит вызов от хирурга.

Обработчики, как послушные роботы, отправляются выполнять команду.

— И это — все? — окликаю я Беккетта, когда он встает, чтобы уйти. — Вы просто удалите наши воспоминания и притворитесь, что нас никогда не было?

— Поверь мне, Слоан — говорит он, хотел бы я, чтобы это было все. Ты и представить не можешь, как вы с твоим парнем ославили нас в прессе. Но мы переживем. Программа переживет это. Подростки все равно продолжают кончать с собой, а мы продолжаем спасать их.