Подростком я о нем никогда не вспоминал. Он как будто умер для меня. Мими постаралась уничтожить последние остатки мифа. Из героя отец превратился в подлеца. Он сбежал, никогда не выполнял никаких обязательств. Только если мне задавали вопрос, а кто мой отец, я вспоминал, что вообще-то каждый человек является сыном конкретного мужчины. Когда я прославился, у меня и мысли не возникало, что он из-за этого может вернуться. И ужасно удивился, когда он вдруг дал о себе знать. Удивился, но не обрадовался. Не будь я богат и знаменит, он ни за что не проявился бы. Наверное, для него было шоком, что повсюду — в газетах, по телевидению — говорят обо мне, что по радио передают мои песни. Я носил его фамилию и даже рожей походил на него, не перепутаешь. Вздумай я его разыскать, не нашел бы способа лучше.

В то время он мыл посуду в каком-то занюханном ресторанчике. Его жизнь приняла совсем не тот оборот, о каком он мечтал. Но он быстро сообразил, что в моих силах изменить драматическое течение его судьбы. Вначале он звонил на студию звукозаписи, но в то время ненормальных, стремившихся поговорить с одним из «Битлз», было пруд пруди. Однако наш менеджер Брайан Эпстайн сказал мне, что вроде бы мужик не врет. Я подтвердил, что моего отца в самом деле звали Альфред. Но мне было на него глубоко наплевать. О том, чтобы бросить ему пару крошек со стола, и речи не шло. И говорить я с ним не собирался. Он опоздал. Раньше надо было думать, когда я плакал по ночам. Когда меня грызло одиночество. Одним словом, я не стал с ним говорить и занялся другими делами.

Тогда этот псих использовал прессу. Газеты набрасывались на любую информацию о нас. Ничем не брезговали, обсасывали любую подробность, искали скелеты в шкафу. А тут отец Леннона — представляете? Из этого можно раздуть целую историю! Он, который так мечтал очутиться в лучах прожекторов, получил возможность выползти из своего подвала. И начал плакаться. Дескать, он нищенствует, а его знаменитый сынок бросил его подыхать. Проще простого: публика решила, что я та еще сволочь. Недостойный сын, отвернувшийся от бедного отца. Это была эпоха, когда мы строили из себя приличных мальчиков, а девушки восхищались нашими хорошими манерами. Через прессу он буквально взял меня в заложники. Брайан объяснил, что ситуация нуждается в урегулировании. Что я должен с ним встретиться и что-то сделать, чтобы он перестал молоть языком. Вот в таком настроении я с ним и увиделся.

Меня распирало от желания содрать с него шкуру живьем, поэтому мы решили, что будет лучше, если я пойду к нему не один. Со мной отправился Джордж. Может, Пол тоже пошел, я уже не помню. Встреча длилась полчаса, но я ушел от него… покоренный. Не знаю, как это произошло, но буквально через несколько минут мой ледяной панцирь дал трещину. Он отпустил пару-тройку шуток, и дело было в шляпе. Да, надо быть действительно сильной личностью, чтобы одной улыбкой искупить двадцать лет отсутствия. Он устроил перед нами настоящий цирк. Он вообще был из тех, кто способен продать тебе автомобиль, даже если ты не умеешь водить. Если честно, то, как ни глупо это звучит, я впервые видел человека, на которого так похож. Я-то думал, что родители влияют на детей воспитанием. Ничего подобного. Все дело в генах. Самое главное передается с кровью. Я сын этого человека. Какие уж тут сомнения!

И мы попытались завязать кое-какие отношения. Несколько раз встречались. Куда-то ходили, о чем-то разговаривали — так, ни о чем особенном. Я помог ему деньгами. Избавил его от материальных забот. Я надеялся, что все и дальше будет развиваться так же замечательно и мы даже станем дарить друг другу подарки на Рождество. Но я плохо его знал. Я недооценил его невероятный талант портить мне жизнь. Когда я узнал, что он затевает, то прямо взбесился. Обзывал его последними словами и умолял немедленно прекратить это свинство.