Согласно Джорджо Вазари, на картине изображена третья жена Франческо дель Джокондо – это богатый флорентийский торговец шелком, в 1495 году, когда ему было тридцать пять лет, он в третий раз женился на девушке из неаполитанской семьи Герардини – Лизе Герардини.

Леонардо писал картину несколько лет. Вазари сообщает, что четыре года, и в это время картина все еще оставалась незаконченной. Леонардо увез ее с собой из Флоренции и работал над картиной в Риме и, возможно, во Франции до самой смерти. Разумеется, все четыре года во Флоренции, и уж тем более после отъезда из этого города, Лиза дель Джокондо не могла позировать художнику. И потому не исключено, что кто-то иной позировал художнику в дальнейшем. Рассказ о том, что Мастер нанимал певцов и музыкантов, чтобы они развлекали женщину, и она все время улыбалась, скорее всего, история, сочиненная самим Вазари, – в его «Жизнеописаниях» немало таких украшательств. В итоге Леонардо написал не портрет конкретной женщины, а некий обобщенный образ, который оказался столь дорог Мастеру, что он так и не передал картину заказчику, а увез с собой во Францию. Искусствоведы обращают внимание на то, что пропорции лица Джоконды совпадают с пропорциями лица самого Леонардо на его автопортрете. Однако теперь установлено почти что точно, что Лиза Герардини действительно позировала Леонардо. В 2005 году была обнаружена книга, на полях которой Агостино Веспуччи, помощник Никколо Макиавелли (с которым Леонардо был дружен), написал: «Сейчас да Винчи работает над тремя картинами, одна из которых – портрет Лизы Герардини».

Тайну поразительного воздействия этой картины пытаются разгадать уже много лет. Объяснений множество. Тут и свойства геометрических фигур, на основании которых она построена, и соотношения освещенных и светлых пятен, и поразительное использование воздушной перспективы, от чего кажется, будто лицо женщины на портрете светится. Леонардо накладывал десятки, а то и сотни тончайших слоев краски – то есть ему пришлось возвращаться к картине великое множество раз. При этом каждый предыдущий слой должен был высохнуть. Разводя краски скипидаром до прозрачного состояния, Мастер добился удивительного эффекта, но его эксперименты привели к тому, что цветовая гамма сильно изменилась – сейчас преобладают сине-зеленые тона, в то время как написанные в традиционной манере копии сохранили первоначальный колорит – к примеру, на этих копиях рукава одеяния (они обычно пристегивались к платью отдельно) красного цвета.

Но все же, кто ответит, почему эта картина производит столь поразительное, почти мистическое впечатление на зрителя? Стоит привести здесь одно высказывание, которое стало своего рода рекламой творения Леонардо.

Французский прозаик, поэт романтической школы, критик, либреттист и путешественник XIX века Теофиль Готье писал:

«Джоконда! Это слово немедленно вызывает в памяти сфинкса красоты, который так загадочно улыбается с картины Леонардо… Опасно попасть под обаяние этого призрака… Ее улыбка обещает неизвестные наслаждения, она так божественно иронична… Если бы Дон Жуан встретил Джоконду, он бы узнал в ней все три тысячи женщин из своего списка».

Говорят, именно этот образ Готье породил «моду» на улыбку Джоконды и сделал картину буквально идолом.

Каждый исследователь дает на поставленный вопрос свой ответ. Например, искусствовед Евсей Ротенберг считает, что «не много найдется во всем мировом искусстве портретов, равных „Моне Лизе“ по силе выражения человеческой личности, воплощенной в единстве характера и интеллекта. Именно необычайная интеллектуальная заряженность леонардовского портрета отличает его от портретных образов кватроченто. Эта его особенность воспринимается тем острее, что она относится к женскому портрету, в котором характер модели прежде раскрывался в совершенно иной, преимущественно лирической образной тональности.