Элен сосредоточенно чертила что-то пальцем на столе.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Нет, понимаете. Конечно, это меня не касается, и вы, если захотите, можете сказать мне, что я лезу не в свое дело, но только ведь я не слепой. Я догадываюсь, что могло произойти сегодня утром.

Элен подняла на него глаза.

– В самом деле? Каким образом? Что-то такое уже случалось?

Болт неодобрительно посмотрел на нее.

– Нет, ничего такого раньше не случалось. Но я достаточно хорошо знаю Доминика, и надеюсь, что у вас хватило здравого смысла… – Он замолчал, очевидно, не находя нужных слов.

– Он не пытался меня соблазнить, если именно это вы хотите сказать, – прямо заявила Элен.

Болт слегка смутился.

– Я просто не хочу, чтобы он причинил вам боль.

– Мы уже говорили об этом. Но каким образом это может случиться?

– Если вы увлечетесь мистером Лайаллом.

– Вы не слишком хорошего мнения о нем.

Болт вздохнул и опустился на стул напротив.

– Элен, я хочу сказать вам то, что почти никому неизвестно. Доминик винит себя в автокатастрофе – той, в которой погиб его брат.

Глаза Элен широко раскрылись от удивления.

– Почему?

Болт колебался.

– Я не могу рассказать вам. К тому же, это очень длинная история.

– Но вы должны это сделать! – Элен пристально посмотрела ему в глаза. – Пожалуйста, Болт! Мне необходимо это знать.

Он покачал головой, его лицо выражало сомнение.

– Мистеру Лайаллу это не понравится.

– Зачем ему знать о нашем разговоре?

– А что произойдет, когда вы покинете этот дом? Когда вы вернетесь к своей семье? Кто еще узнает правду?

– Никто. Я клянусь.

– Мне трудно в это поверить, – недоверчиво произнес Болт.

Элен гордо вскинула голову.

– Я не лгу.

– Я и не подозреваю вас в этом. Просто вы можете случайно… проговориться где-нибудь…

– О, Болт! – Элен закрыла лицо руками.

Он несколько секунд смотрел на ее поникшую голову, потом произнес:

– Уже поздно? Вы уже увлеклись им?

Элен отвела руки от лица.

– Не знаю, – беспомощно пожала она плечами. – Я не хотела… Я все время повторяла себе, что должна ненавидеть его за то, как он со мной поступил, но не удержалась. – Она усмехнулась. – Подумать только, я покинула Лондон, чтобы убежать от мужчин!

Болт нахмурился.

– А вы уверены, что не принимаете жалость… за что-то другое?

Элен грустно улыбнулась.

– Я не знаю, что и думать. Я только знаю, что когда он подходит ко мне… – Она неожиданно замолчала. – А его хромота останется навсегда?

– Да, – подтвердил Болт. – У него раздроблена часть бедра. Хирургам пришлось удалить осколки кости.

– Понимаю.

– После того, как он немного поправился, его хотели оперировать, чтобы пересадить искусственную кость вместо отсутствующей, но он отказался.

– Почему?

– Не знаю. Его пытались уговорить, но он стоял на своем. Как будто хотел чувствовать боль как постоянное напоминание… – Болт вздохнул. – Обычно нога у него болит, когда он долго стоит или ходит. Но массаж помогает снять боль.

– Я могу это понять. – Элен слушала Болта очень внимательно. – Я кое-что знаю о таких вещах.