— Эти белые поедателей дерьма машонов — предатели, посадившие в лагерь смерти отца нашего народа Тунгату Зебива! — закричал лидер.

— Обнимаю вас, дорогие мои, — прошептал Найджел.

Он никогда не говорил ничего подобного, и Хелен заплакала от этих слов, а не от страха. Она пыталась сдержать слезы, но они катились по щекам и капали на землю с подбородка.

— Что мы должны с ними сделать? — истошно завопил оратор.

— Убить их! — закричал один из его людей, но жители поселка по-прежнему стояли молча.

— Что мы должны с ними сделать? — повторил вопрос лидер.

На этот раз он спрыгнул с террасы и прокричал его прямо в лица замерших матабелов.

— Что мы должны с ними сделать? — На этот раз вопрос сопровождали удары прикладами по черным телам крестьян.

— Что мы должны с ними сделать? — тот же самый вопрос был задан в четвертый раз.

— Убить их? — раздался чей-то испуганный голос, и снова донеслись удары прикладами.

— Убить их! — толпа подхватила крик.

— Убить их!

— Абантвана камина! — раздался отчаянный женский крик, и Найджел узнал голос няни своих дочерей Марты. — Мои крошки. — Потом ее голос потонул в море криков.

— Убить их! Убить их!

Божественное безумие быстро овладевало людьми.

Два человека в джинсовой одежде вошли в свет фонаря, повернули Найджела лицом к стене и заставили опуститься на колени.

Лидер передал фонарь одному из них и достал из-за пояса джинсов пистолет. Он взвел его со звонким щелчком, досылая патрон в патронник. Приставив ствол к затылку Найджела, он нажал на курок. Найджела бросило лицом на пол, содержимое черепа выплеснулось на белую стену и потекло вниз густыми потоками.

Его ноги все еще дергались, когда на колени рядом с трупом мужа бросили Хелен.

— Мамочка! — закричала Элис, когда пуля пробила лоб матери и ее череп вмялся внутрь. Мужество оставило маленькую Элис, ноги ее подогнулись, и она упала на пол. Ее кишечник непроизвольно опорожнился.

Лидер подошел к ней. Ее лоб едва не касался пола. Рыжие кудряшки раздвинулись, обнажив нежную шею. Лидер вытянул руку и коснулся стволом белой кожи у основания черепа. Его рука дернулась от отдачи, звук выстрела казался приглушенным, и луч фонаря осветил голубоватые струйки порохового дыма. Маленькая Стефани продолжала сражаться, пока лидер не ударил ее стволом пистолета. Даже после этого она извивалась и лягалась, лежа на полу террасы в луже крови сестры. Лидер наступил ей на лопатки, прижимая к полу. Поля вошла в висок Стефани и вышла через правое ухо, оставив отметину не больше наперстка на бетонном полу террасы. Углубление быстро заполнилось кровью ребенка. Лидер наклонился, обмакнул палец в кровь и написал на белой стене террасы неровными крупными буквами: «ТУНГАТА ЗЕБИВ ЖИВ».

Потом он спрыгнул с террасы и тихо, как леопард, скрылся в ночи. Его люди, выстроившись гуськом, последовали за ним быстрым шагом.

Его глаза за стеклами очков выглядели стальными и безжизненными. Из-за плохого качества передачи его голова выглядела окруженной каким-то призрачным свечением, но ярость, казалось, выплескивалась из экрана и заполняла гостиную «Кинг Линн».

— Я никогда не видел его таким.

— Обычно он выглядит таким хладнокровным, — согласилась Сэлли-Энн.

— Я приказал армии и полиции выследить и арестовать преступников, виновных в этих ужасных актах насилия и убийств. Мы найдем их самих и их сторонников, и они почувствуют всю силу народного гнева. Мы не будем терпеть присутствия этих диссидентов.

— Молодец, — похвалила его Сэлли-Энн.