Крейг потерял дар речи. Он взял конверт и стал тупо вертеть его в руках. Тунгата перестал улыбаться и наклонился к его уху.

— За это я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— Проси о чем угодно, — сказал Крейг.

— Ты должен пообещать мне вернуться в Зимбабве. Нам нужны такие люди, как ты, способные помочь нам забыть темные времена, не допустить, чтобы они снова воцарились на нашей земле, которую мы оба так любим.

Крейг наклонился над столом и взял Сэлли-Энн за руку.

— Скажи ему ты.

— Да, Сэм, — сказала она. — Мы возвращаемся домой вместе с тобой.

Все слуги и пастухи «Кинг Линн» ждали их на лужайке под джакарандой. Крейг обнял Шадрача и заметил пустой рукав рубашки.

— Не волнуйся, нкози. Я могу одной рукой работать лучше, чем все эти щенки — двумя.

— Предлагаю сделку, — сказал Крейг так, чтобы слышали все. — Я дам тебе взаймы руку, если ты дашь мне ногу.

Шадрач смеялся, пока слезы не потекли по его морщинистым щекам, и самой молодой жене пришлось вести его домой за руку.

Джозеф ждал их на широкой террасе. Он не пожелал встречать их в общей толпе и стоял в безукоризненно белой канзе и высоком поварском колпаке.

— Я вижу тебя, носикази, — поприветствовал он мрачным голосом поднимавшуюся по лестнице Сэлли-Энн, но не смог скрыть искорки удовольствия в глазах.

— Я тоже вижу тебя, Джозеф. Кстати, я решила, что у нас на свадьбе будут двести гостей, — ответила она ему на синдебеле, и Джозеф от удивления закрыл рот обеими руками. Сэлли-Энн впервые видела его потерявшим самообладание.

— Hay! — сказал он и повернулся к своим помощникам. — Теперь у нас в Кинги Линги есть действительно великая хозяйка, которая понимает вашу обезьянью болтовню. Трепещите все, кто задумал солгать, обмануть или украсть!

Крейг и Сэлли-Энн, взявшись за руки, остановились на террасе, а их люди спели им песню, которой всегда приветствовали вернувшегося домой после долгого и опасного пути путника. Когда песня смолкла, Крейг посмотрел ей прямо в глаза.

— Добро пожаловать домой, любимая.

Он поцеловал ее в губы под возгласы и песни женщин, которые танцевали так неистово, что тряслись головы привязанных к их спинам детей.