|
Мы встречались с ним в горах Вумба, в лагере кроме нас никого не было, и после второго глотка он сказал, что ему предложили по двести долларов за каждую шкуру леопарда. Причем заказчик готов купить любое количество и снабдит его стальными капканами. Я налила ему еще виски, и он сказал, что предложение поступило от хорошо одетого чернокожего, приехавшего на правительственном «лендровере». Мой старик сказал, что боится ареста и заключения, но его заверили в полной безопасности. Сказали, что он будет находиться под защитой одного из главных вождей в Хараре, товарища министра, который был знаменитым полевым командиром во время войны, который До сих пор командует частной армией.
На кровати лежала жесткая картонная папка. Сэлли Энн взяла ее и положила Крейгу на колени. Открыв ее, он увидел на первой странице полный список кабинета министров Зимбабве. Двадцать шесть имен и занимаемых должностей. — Мы можем практически сразу сократить список Очень немногие министры действительно участвовали в боевых действиях, — сказала Сэлли-Энн. — Многие из них переждали войну в апартаментах отеля «Ритц» в Лондоне или на даче для гостей на Каспийском море. Она села на подушку рядом с Крейгом и перевернула страницу. — Шесть имен, — сказала она. — Шесть полевых командиров. — Все равно слишком много, — пробормотал Крейг заметив, что возглавлял список Питер Фунгабера. — Еще не все, — сказала Сэлли-Энн. — Частная армия Скорее всего, диссиденты. Все диссиденты — матабелы. И возглавлять их должен представитель этого племени. Она открыла последнюю страницу, на которой было написано одно имя. — Один из наиболее удачливых полевых командиров Матабел. Глава министерства туризма, к которому относится департамент дикой природы. Мысль довольно ста рая и банальная, но часто бывает так, что тот, кто охраняет сокровищницу, первым разграбляет ее. Крейг едва слышно произнес имя: — Тунгата Зебив. Он не хотел, чтобы это было правдой. — Но он же служил со мной в департаменте охраны диких животных, он был моим лесничим… — Как я уже сказала, у хранителей больше возможностей грабить, чем у других. — Но зачем Сэму деньги? Главный браконьер получает миллионы долларов. Сэм живет крайне скромно, это всем известно, у него нет большого дома, нет дорогих машин, он не дарит дорогих подарков женщинам, не владеет землей, у него нет других экстравагантных привычек. — За исключением, возможно, самой дорогостоящей, — тихо возразила Сэлли-Энн. — Власти. Дальнейшие возражения Крейга остались непроизнесенными, и она кивнула. — Власть. Неужели вам не понятно, Крейг? Обеспечение частной армии диссидентов требует затрат, больших затрат. Крейг вынужден был признать, что сказанное не было лишено смысла. Генри Пикеринг предупреждал его о готовящемся с помощью Советов перевороте. Во время войны русские поддерживали фракцию матабелов ЗИПРА, таким образом, их кандидатом, несомненно, должен был быть матабел. Но Крейг продолжал сопротивляться, хвататься за воспоминания о человеке, который был его другом, вероятно, лучшим другом в жизни. Он вспомнил врожденную порядочность получившего воспитание в христианской миссии Самсона Кумало, его честность и прямоту. Вспомнил о том, как он предпочел уволиться вместе с самим Крейгом из департамента охраны диких животных, когда у них возникли подозрения, что их непосредственный начальник замешан в браконьерстве. И сейчас он сам стал главным браконьером? Человек, который проникся к нему состраданием и позволил увезти из Африки свое единственное сокровище — яхту? Он стал теперь жадным до власти заговорщиком. — Он — мой друг, — сказал Крейг. |
