Мы были непрочь пожить в прекрасном богатом доме, но немного боялись встречи с дедом: его считали жестоким человеком. Мама предложила нам спрятаться, пока она не вернет его расположения. Мама сказала, что всего на одну ночь, ну, может быть, на две, ну на три, а потом мы спустимся вниз и познакомимся с дедушкой. У него было больное сердце, поэтому он никогда не поднимался по лестнице, так что наверху мы в полной безопасности, пока не слишком шумим. Бабушка отвела нас на чердак поиграть. Чердак был огромный и ужасный, грязный, полный пауков, мышей и насекомых. И там мы играли и мирились с этим, пока мама возвращала себе доброе расположение своего отца, в надежде, Что скоро спустимся вниз и будем наслаждаться радостями жизни богатых детей. Но скоро мы узнали, что дедушка отнюдь не собирается прощать маму за то, что она вышла замуж за его сводного брата, и что мы навсегда останемся «дьяволовым отродьем». И что мы должны жить наверху, пока он не умрет.

Несмотря на выражение недоверия в глазах доктора, приносившее мне боль, я продолжала:

— И, словно мало было нам быть запертыми на чердаке всем в одной комнате, мы скоро поняли, что наша бабушка тоже ненавидит нас. Она принесла нам длинный список того, что нельзя делать. Нам запрещалось выглядывать из окон и даже приподнимать тяжелые шторы, чтобы впустить хоть немного дневного света.

Сначала еда, которую бабушка приносила нам наверх в корзинке для пикников, была довольно хороша, но постепенно делалась все хуже и хуже, и в конце концов нас кормили только бутербродами, картофельным салатом и жареными цыплятами. Никаких десертов, от них портятся зубы, а к зубному нас вести нельзя. Конечно, когда приходили наши дни рождения, мама тайком приносила нам мороженое и магазинный торт и много-много подарков. О, будьте уверены, она покупала нам все, словно взамен того, что отняла у нас! Как будто книги, игры и игрушки могут заменить то, что мы потеряли — здоровье и веру в себя. И, что хуже всего, мы стали терять веру в нее! Прошел еще год, и в то лето мама даже не навестила нас! Лишь в октябре она появилась и сказала, что вышла замуж во второй раз, а лето провела в свадебном путешествии по Европе! Я чуть не убила ее! Неужели нельзя было нам об этом сказать, она ведь уехала без единого слова объяснений! Она привезла дорогие подарки, одежду не тех размеров, и думала, что больше нам ничего не нужно, что это заменяет все, а это не заменяло ничего! Наконец я смогла убедить Криса, что мы должны найти способ бежать из этого дома и навсегда забыть о наследстве. Он не хотел, потому что думал, что когда-нибудь дедушка умрет, и тогда он поступит в колледж, а потом в медицинскую школу, чтобы стать врачом, как вы…

— Врачом, как я… — с непонятным вздохом произнес доктор Шеффилд.

Его глаза смягчились, в них теперь было не только понимание, но и еще что-то.

— Это странная история, Кэти, в нее трудно поверить.

— Подождите! — закричала я. — Я еще не закончила. Я еще не сказала вам самого страшного! Дедушка умер, и завещание было составлено в пользу мамы: она наследовала его огромное состояние, но он добавил условие, которое гласило, что она не должна иметь детей. Если вдруг окажется, что она дала рождение детям от своего первого мужа, она лишается наследства и всего имущества, купленного на унаследованные деньги!

Я остановилась и посмотрела на Криса, который сидел бледный и ослабевший, умоляюще глядя на меня затравленными измученными глазами.