|
На этот раз санкции против Франции должны быть куда более жесткими. – Все это общеизвестно, – бросил Рейф, нетерпеливым жестом отодвигая пепельницу со все еще дымящейся сигарой. – Когда я должен ехать в Париж? – Видишь ли, сейчас идет особенно интенсивная скрытая борьба, – сказал Люсьен. – Достаточно малого, и переговоры будут расстроены. Поступает весьма тревожная информация. И вот в этот критический момент Мегги, мой агент, собирается уйти со сцены, покинуть Париж. – Предложите ей большую сумму, – заявил Рейф. – Мы предлагали, но ей не нужны деньги. Я надеюсь на тебя, ты мог бы уговорить ее остаться хотя бы до конца конференции. – Ах, опять вы о поцелуях Что же, я должен положить свою честь на алтарь британских интересов? – хитро блеснув глазами, спросил Рейф. – Уверен, у тебя найдутся и другие способы убеждения, – сухо ответил Люсьен. – Ты же герцог, в конце концов Мегги будет польщена, что к ней послали столь влиятельное лицо. На худой конец можешь воззвать к ее патриотическим чувствам. Рейф приподнял одну бровь. – Мне льстит ваша оценка моего обаяния, но, позвольте спросить, не проще ли использовать для уговоров дамы одного из ваших дипломатов, которые и так уже работают в Париже? – К сожалению, у меня есть весьма веская причина не доверять членам нашей делегации. Из английского посольства обнаружена утечка информации, в этом вся проблема. – Люсьен нахмурился и осторожно добавил: – Может, мои опасения напрасны и то, что я принимаю за предательство, на самом деле всего лишь неосторожность, но ставка слишком высока для того, чтобы пренебрегать фактами и использовать в работе сомнительные каналы. – У меня создалось впечатление, что ты чего то недоговариваешь, – сказал Рейф. – Как ты угадал? – с притворным удивлением спросил Люсьен. – Мне казалось, что я умею быть скрытным. Ну что же, это так. Я получил донесение о том, что готовится заговор о срыве мирных переговоров. Рейф мысленно представил, в какой хаос может повергнуть мир гибель хотя бы одного из облеченных властью участников мирной конференции. – Ты говоришь о готовящемся покушении? – спросил он. – Все первые лица государств союзников, кроме разве что принца регента Британии, сейчас в Париже, да и ведущие дипломаты тоже. Убийство любого из них имело бы ужасные последствия. Люсьен выпустил колечко дыма. Оно поднялось вверх, окутывая его белокурую голову, словно нимб святого. – Абсолютно верно. Всем сердцем хотел бы ошибиться, но интуиция, до сих пор меня не подводившая, говорит о том, что я прав. Угроза действительно весьма серьезна. – Так кто же заговорщик и кто жертва? – Рейф, если бы я знал, не было бы смысла вести этот разговор, – угрюмо ответил Люсьен. – Пока я располагаю только слухами, но они исходят из разных источников. Интересы участников столь противоречивы, даже враждебны, что возможных мишеней больше чем достаточно. Именно поэтому я призвал тебя на помощь. – Я слышал, что на Веллингтона прошлой зимой было совершено нападение, – вступил в разговор Николя. – Может быть, и на этот раз готовятся убить именно его? – Вот этого я больше всего и боюсь, – сказал Люсьен. – После триумфальной победы при Ватерлоо он стал наиболее почитаемым человеком в Европе. И если его убьют, один Бог знает, что может начаться. Рейф мрачно кивнул. – И поэтому вы хотите, чтобы я убедил вашу шпионку продолжать поставлять сведения, пока заговор не раскроется или не закончится конференция? – Совершенно верно. – Расскажите мне о ней. Кто она? Француженка? – Дело темное, – ответил Люсьен. – Я познакомился с Мегги через посредника, так что ее прошлое для меня – тайна. |
