Никаких сомнений: там, наверху, люди. А если повезет, то молоденькие и нежные. Рептилия облизнулась раздвоенным языком, навострив все свои чувства. А потом поползла наверх, упираясь когтями в земляную стенку, на доносившийся оттуда лакомый запах.

Окса, лежа в грязи под дождем, заливающим все тело, постепенно успокаивалась. Тугдуал по-прежнему держал ее за руку, а она не возразила ни словом, ни жестом. Одна мыслишка лениво пыталась пошевелиться в ее мозгу: впервые в жизни она была паршивым другом для Гюса. Несмотря на то, что она решительно кинулась заступаться за него, она без тени сомнения предпочла Тугдуала.

Сожалела ли она? Испытывала угрызения совести? Ей было так хорошо здесь, рядом с Тугдуалом; дождь омывал ее тело и утолял жажду. Но отчего она так счастлива? Оттого, что спасла Беглецов, или оттого, что Тугдуал рядом?

Окса досадливо поморщилась. «Сейчас не время думать об этом», — мысленно оборвала себя девочка, опасаясь ответа, который в глубине души отлично знала.

Окса вздохнула, приноравливаясь к колебаниям Курбита-пуко, и отдалась сладости момента.

— Окса! Только не шевелись!

Окса распахнула глаза.

— Не двигайся! — настойчиво повторил Гюс. — И молчи!

Девочка уставилась в небо, откуда на Бесплодный Край продолжал изливаться дождь.

— В чем дело? — тихо спросила она.

А в ответ услышала рев, похожий на рык разъяренного тигра.

— Павел, НЕТ! — громыхнул голос Абакума.

Окса вскочила. Павел с распахнувшимися во всю ширь крыльями Чернильного Дракона сражался с чудовищем метров пять-шесть длиной, смахивающим на гигантского хамелеона омерзительного кислотно-зеленого цвета.

— Львящер! — вскричал Абакум. — Быстро, друзья! Нужно помочь Павлу!

Изрыгаемый отцом Оксы огонь мало впечатлял Львящера. Языки пламени, лижущие ее спинной гребень, рептилию не пугали: она продолжала бить лапой по воздуху, пытаясь поймать Чернильного Дракона, подлетавшего все ближе.

— Папа! Осторожно! — крикнула Окса.

Тщетное предупреждение: Павел, ослепленный изрыгаемым Драконом огнем, не смог увернуться от удара когтей, разодравших ему живот, и хрипло вскрикнул. Кровь брызнула в морду Львящеру, который с жадностью ее слизнул, а Дракон снова убрался в спину Павла, кубарем покатившегося по грязи.

Абакум запустил в рептилию фаербол, потом парочку Ледоцинтов. Но Граноки произвели на Львящера не больше впечатления, чем капли дождя, словно у него был против них иммунитет.

Жуткая тварь улыбнулась — Окса готова была в этом поклясться! — и уставилась на Юную Лучезарную голодными желтыми глазами. А затем с поразительной скоростью набросилась на нее!

Девочка опрокинулась на спину, и рептилия навалилась на нее всем весом, стараясь, тем не менее, не придавить. Грязные зубы твари оказались буквально перед лицом Оксы, и та ощутила ее зловонное дыхание.

Окса услышала крики Беглецов и увидела дырявые кроссовки Гюса, изо всей силы пинавшего монстра в бок. Тот раздраженно повернул голову и стукнул лапой того, кто его беспокоил. Окса видела, как Гюс отлетел на несколько метров.

А затем Львящер вернулся к главному: девочке, которой предстояло стать его аппетитным обедом.

— Да отвяжись ты, скотина мерзкая! — завопила Окса, пытаясь высвободиться.

Львящер в ответ окатил ее зловонным дыханием. Окса влепила ему Нок-бам прямо в челюсть.

От удара голова зеленой рептилии откинулась назад, и Окса успела увидеть между передними лапами твари лицо Абакума.

— Держись! — крикнул он. — Попробуй направить Огнедуй ему в живот, это его слабое место!

Вопреки охватившему ее ужасу, Окса сосредоточилась на вызове огненной магии.