За моей спиной, выпуская одну стрелу за другой, стоит Гарри с луком. Джед покидает меня, встает рядом с ним, берет второй лук, и вместе они начинают осыпать стрелами толпу Нечестивых.

Все внутри меня взрывается от радости, надежды и облегчения: такое чувство, будто из каждой клеточки моего тела струится чистый, яркий свет.

На миг — на один короткий ослепительный миг — меня наполняет абсолютная вера в то, что Трэвис доберется до забора целым и невредимым. Что мы все выживем и я смогу увидеть мир за пределами Леса. Увидеть океан. Я зажмуриваюсь, пытаясь сохранить это чувство подольше.

В эту секунду Трэвис снова падает. До моих ушей доносятся его крики, и я ложусь на платформу: руки больше не в силах удерживать пустое тело.

— Пожалуйста, — шепчу я в последний раз.

Трэвис встает, пошатывается, доходит до забора и распахивает ворота. Несколько Нечестивых успевают пробраться на тропу, однако Джед и Гарри меткими выстрелами их приканчивают.

Наконец-то Трэвис в безопасности. Вся его одежда в крови, и даже отсюда мне видно, как тяжело вздымается его грудь. Он поднимает руку и машет. Платформа подо мной содрогается. Джед и Гарри падают на колени.

— Нет, — шепчу я, не в силах понять и принять случившееся.

Только с десятой попытки Трэвису удается перекинуть конец плетеной веревки через толстый сук большого дерева, растущего рядом с тропой.

Он начинает натягивать канат над пропастью, тем временем пламя за нашими спинами разгорается все жарче.

Мы, как один, затаиваем дыхание. Жар становится нестерпимым. Аргус скулит, Джейкоб то и дело вздрагивает, пока канат медленно ползет к цели. Наконец Трэвис завязывает его крепким узлом.

Наш шанс на спасение размеренно покачивается в воздухе. Трэвис падает на землю у дерева. Прежде чем кто-либо успевает меня остановить, я хватаюсь за канат, закидываю на него ноги и начинаю спускаться к воротам. Гарри выкрикивает мое имя и тянется к моим ногам, но я не даюсь.

— Это опасно! — вопит он. — Первым должен пойти кто-то из нас!

Я трясу головой, сосредоточившись на своих руках и пытаясь не обращать внимания на обжигающий воздух.

— У тебя даже страховочной веревки нет! — орет Гарри.

Я еще крепче хватаюсь за канат и чуть запрокидываю голову, чтобы видеть Трэвиса, пусть и вверх ногами. Он привалился к дереву и уже теряет сознание.

— Нет! — кричу я.

— А вдруг он Возвратится? Возьми хотя бы оружие! — вопит Гарри.

Но я не позволяю себе отвлечься: главное — переставлять руки. Мышцы напряжены до предела. Канат сдирает кожу. Я сосредоточиваюсь на Трэвисе и своем желании дотронуться до него, обнять, исцелить…

Добравшись до другой стороны, я отпускаю ноги к ним сразу приливает кровь — и бросаю взгляд на черные силуэты Джеда, Гарри, Кэсс и Джейкоба на фоне полыхающих деревьев.

Затем, напрягая затекшую шею, смотрю вниз. За забором слева от меня Лес Рук и Зубов, где начинают собираться Нечестивые. Справа тропа, уходящая в кромешную темноту.

Прямо подо мной сидит Трэвис. Его тело окровавлено, руки тянутся вверх, и меня вдруг охватывает животный, парализующий страх. Эта поза, взгляд, протянутые руки… Он словно хочет меня съесть.

XXXII

Я раскрываю рот в крике, но ни единого звука не срывается с губ. Я вишу на руках, тело с каждой секундой становится все тяжелее, мне трудно дышать. Ободранные пальцы начинают соскальзывать с каната. Я пытаюсь ухватиться покрепче и закинуть ноги обратно, но сил больше нет, мне трудно даже просто висеть, мышцы мелко дрожат. Я проклинаю себя за то, что не позволила Гарри обвязать себя страховочным тросом.

Слезы застилают глаза, однако я пытаюсь сфокусировать взгляд на Трэвисе.