Девушка выглядела серьёзной, и Вальтер спросил её:

– Сколько времени мне подождать?

Она нахмурилась:

– Недолго.

Он, улыбнувшись, отступил и отошёл к другому краю кольца дубов, но так, чтобы оставаться в поле зрения девушки. Там он стоял до тех пор, пока не показалось ему, что ждёт он уже очень долго, но Вальтер сдержался, решив, что девушка может отослать его снова, если он подойдёт чересчур рано, и он постоял ещё, пока опять не показалось ему, что он уже весьма долго ждёт, но она не звала его, поэтому он снова запретил себе оборачиваться, наконец, он поднялся, сердце его стучало, а сам он дрожал. Быстрым шагом Вальтер вернулся к девушке, которая всё ещё стояла у скалы на берегу ручья, свесив руки и опустив к земле глаза. Когда же он подошёл, девушка взглянула на него и пылко произнесла:

– Я так рада, что ты вернулся, хотя тебя и не было совсем чуть-чуть.

По правде говоря, не прошло и получаса.

– Я за это время передумала многое и теперь могу рассказать тебе кое-что.

– Милая девушка, – сказал он, – между нами ручей. Он неширокий, но не лучше ли будет мне перейти на твою сторону, чтобы мы могли посидеть рядом на зелёной траве?

– Нет, – возразила она, – ещё не время для этого. Подожди сперва, пока я не расскажу тебе о моих мыслях, всё своим чередом.

Она снова побледнела, с беспокойством разглаживая складки платья, и, помедлив, произнесла:

– Вот первое, что я могу тебе сказать: хоть ты и увидел меня впервые только час назад, ты сразу пожелал, чтобы я с тобой говорила любезно, быть может, как невеста. Если я не права, то больше мне нечего тебе поведать. Не на что будет и надеяться.

– Да! – чуть ли не закричал Вальтер. – Да, это так! Не знаю, как ты об этом догадалась, но всё это правда, и я признаюсь, что ты в самом деле моя любовь, моя заветная, желанная любовь.

Но тут девушка прервала его:

– Тс-с-с! Тише! И у леса могут быть уши, а говоришь ты громко. Имей терпение, и я как-нибудь объясню тебе, как я догадалась об этом. Не знаю, будет ли жить твоя любовь после того, как ты получишь меня. Не можешь знать этого и ты. По крайней мере, у меня надежда на это невелика. Хотя я и увидела тебя впервые менее часа назад, но я тоже сразу захотела говорить с тобой, захотела, чтобы ты был моим любимым, моим желанным. Вот так я догадалась или понадеялась на то, что и ты полюбил меня, мой друг. Теперь ты дорог мне, я полна радости и чувствую в своём сердце огонь, но я должна рассказать тебе о том страхе, о том зле, которое лежит между нами.

Тогда Вальтер протянул к ней обе руки и опять вскричал:

– Всё верно! И какое бы зло ни опутало нас, теперь мы оба знаем, что ты любишь меня, а я люблю тебя! Не подойдёшь ли ты поближе, чтобы я мог обнять тебя и поцеловать если и не твои мягкие губы или твоё милое лицо, то хотя бы твою маленькую ручку, или чтобы я мог как-то дотронуться до тебя?

Девушка посмотрела на Вальтера спокойно и сказала нежным голосом:

– Нет, друг мой. Ничто из этого пока невозможно, и то, что это невозможно, и есть часть зла, которое опутало нас, но послушай, милый, я ещё раз предупреждаю, что у тебя слишком громкий голос, а в этой глуши зло может оказаться где угодно! Итак, я сейчас напомнила тебе о том, что нам двоим уже было известно, а теперь я расскажу тебе о том, что знаю лишь я одна, ты же не знаешь. Но перед этим было бы лучше, если бы ты дал мне слово не касаться меня, может быть, только взять за руку, не больше, и тогда мы вместе отойдём немного от камня и ручья и сядем на открытой поляне.