А Лесь тем временем, скрывшись от погони, пришел в себя. Наконец свернул с полотна и юркнул в кусты, чтобы вернуться к ожидающей его машине.

В целом не очень ему было хорошо. Бродили какие-то обрывки мыслей насчет сторон света и определения пути по Полярной звезде. Полярная звезда ведь всегда на посту. Безнадежно стараясь найти ее, Лесь задрал голову и провалился в болото, из которого выбрался лишь благодаря паническому страху — когда-то ему рассказали об утопшей в болоте корове. Устремясь по бездорожью и далее, он почти по пояс оказался в воде и окончательно утратил представление о маршруте. При мысли о коллегах на переезде, потерявших терпение и отчаливших, Лесь принялся еще суматошней продираться через заросли и болота. После бесконечных усилий почувствовал наконец под ногами твердую почву, это несколько утешило, зато явно огорчило, что он и понятия не имел, куда попал вместе с этой твердой почвой. Отправился напрямик вслепую, всерьез струхнувший, как вдруг перед ним возник откос, преодолев который, он выбрался из кустов на шоссе. Осмотрелся и не поверил собственным глазам: в нескольких метрах ждала знакомая машина.

Фантастическим образом Лесь попал на шоссе как раз там, где ждал в своем «вартбурге» Влодек-электрик!

При виде темной фигуры Влодек включил фары и, узнав Леся, едва не лишился чувств. Даже не потому, что Лесь выбрался из зарослей один, отбыв туда в довольно многочисленном обществе: преодолев напрямик территорию между железной дорогой и шоссе, он выглядел неописуемо. Влодек от испуга потерял голос.

Лесь молча уселся в машину с полным ассортиментом болотных растений и парой небольших пиявок. Оба молча закурили. Немного погодя Влодеку удалось прохрипеть что-то членораздельное:

— Остальные где?

— Не знаю, — безнадежно ответил Лесь. — Нас раскидало.

— Как это?! Что случилось?!

Лесь взглянул на него с упреком.

— Поезд пришел почему-то не с той, какой надо, стороны, — сказал он с отчаянием, и Влодека снова парализовало. Перед глазами поплыла ужасающая сцена: любимые друзья под колесами, окровавленные, на полотне… и вдруг, обретя силы, он включил мотор…

В этот момент с проселка медленно выехала Стефанова «сирена»…

Десятью минутами позже дрезина с работниками дороги и двумя милиционерами остановилась на месте происшествия, на переезде через пути между Топором и Острувеком Венгровским. Когда шум дрезины умолк, должностные лица услышали странный звук. Поиски быстро привели к железному, несколько помятому ящику, из него и слышалось непрерывное, тягучее, металлическое рычание…

Учитывая день налета — субботу, — ураган обрушился на голову Леся в воскресенье перед рассветом. Буря, вероятно, не была бы столь жестокой, однако Лесь при виде целых и невредимых друзей от счастья сначала утратил дар речи, а после счел самым подходящим воспарить к поэзии.

На шипящий вопрос Стефана: «Ты что натворил, болван?!» — он продекламировал трогательно и вдохновенно:

И на вытаращенные в безграничном изумлении глаза друзей грустно продолжил:

Ассоциация, по сути дела оправданная, не получила одобрения. Фразы, посыпавшиеся в адрес Леся минутой позже от его нескольких недовольных сообщников, абсолютно невозможно повторить хотя бы в относительно приличном обществе…

В воскресенье налетчики имели время прийти в себя и подумать над проблемой индивидуально. С понедельника начали думать коллективно.

Никакого сомнения: некая высшая, недобрая сила безапелляционно сорвала акт человеческого правосудия. Мошеннический проект молодых бандитов из Белостока отбыл без дальнейших помех к месту назначения. Преследовать его не имело смысла, да и денег не было. Короче говоря, все пропало.

Стая черных воронов вернулась в служебную комнату.