Стул был моментально опрокинут и телефон сброшен со столика. Несколько бесценных секунд ушло на упорную и бесполезную борьбу с пиджаком, который не хотел выступать в роли брюк. Затем в ванной Лесь оторвал вешалку для полотенец, разбил два стакана, вазу и лампочку в настольной лампе, которая ехидно перевернулась. В поисках чистой рубашки он вывалил на пол полку с бельем из шкафа, а в поисках сапожной щетки — все содержимое тумбы для обуви. В одиннадцать пятьдесят одну вылетел на лестницу с плащом в руках и в ботинках, неимоверно измазанных глиной. С первого этажа вернулся на свой четвертый и захлопнул оставленную открытой дверь квартиры. После чего наконец вырвался на улицу.

До киоска спортлото, принимающего купоны в воскресенье до двенадцати, такси довезло бы за пять минут. Но улица по обеим сторонам была пуста, и Лесь помчался галопом; в двенадцать шестнадцать он привалился к наглухо закрытой двери вожделенного строения, дабы перевести дыхание.

Итак, Лесь добрался до финиша. Теперь можно было вольготно размышлять, каяться, сокрушаться, покачивать головой, возмущаться своим поведением, а затем обещать исправиться и уточнять добрые намерения.

Однако незамедлительно требовалось одно: ликвидировать невыносимое ломотье в башке, заглушавшее все, даже досаду и противное ожидание нахлобучки.

Ломотье в голове, естественно, ликвидировалось лишь одним способом, к нему-то и прибег Лесь без колебаний. Поколебался лишь, выбрать ли бар «Под Арками» или рыбный бар на Пулавской, каковой и выбрал, ибо там было вроде попрохладнее.

Он оттолкнулся от враждебной, безжалостно запертой двери киоска и двинулся в южном направлении.

Выпитая на голодный желудок первая рюмка по способу «клин клином» подействовала чудотворно. Туман в мозгах рассеялся, мысли замельтешили вовсю. Иллюзий никаких, надежд никаких. Пропал. Самым обыкновенным образом пропал и уже навсегда. Судьба свое дело знает: на неотосланные номера, конечно же, выпадет миллион и этот миллион придется возвращать сослуживцам. Как и когда — ладно, потом, а вот одно очень ясно: начиная с сего дня он — человек конченый, потерявший все. Дружбу, какие-либо надежды на уважение окружающих, жену, родной дом, Барбару… О Барбаре теперь и мечтать не приходится! Всему конец, нет спасенья! Он упал на самое дно!

Человек, все утративший, естественной силой вещей больше уже ничего не может утратить. Лесь — и есть вот такой человек. После третьего «клина клином» взгляд на ситуацию приобрел беспощадную остроту. Лесь даже испытал известную гордость — как импозантно ему удалось скатиться в пропасть! И в нем взыграл дух висельника. Без всяких опасений и угрызений выгреб из кармана предназначенные на недостижимую цель деньги и сосчитал. Из общественных двух тысяч четырехсот и его личных двухсот оставалось едва тысяча триста, не считая мелких, которые пойдут на оплату счета в баре. Остальное скоропостижно дематериализовалось.

Обычное бдение в кабаке представлялось ему недостойным человека, столь глубоко павшего морально. Следовало сделать нечто большее. Грандиозное. Нечто ослепительное на руинах карьеры и пропащей жизни.

Он вышел из рыбного бара и для разнообразия направился к северу. И возможности городского центра столь многонаселенной метрополии, и сторона света вполне соответствовали его сумеречно-торжественному настрою. До сих пор была мелочевка, разные недостатки принципиально честного человека. Теперь его нельзя назвать таковым. Растратил чужой миллион тысяча сто злотых. Миллион, выигранный в проклятое спортлото, и тысячу сто, предназначенные на этот выигрыш. Жалкие остатки, уцелевшие от разгрома, жгли ему карман.

Лесь в любом случае решил растратить и эту ерунду.