Плюнуть на всё и пойти купить пивка. 

– Леший! Это тебе, что б жизнь мёдом не казалась, – гоготнул, заглядывая в кабинет, и кидая папку на стол, Семен. – Сообразишь на троих, – он подмигнул, бросив насмешливый взгляд на уже две возвышающиеся башнями папки. Тут же перевел взгляд на стопку у стола. – Эх, Леший, трудная и неприступна вавилонская башня! – и снова гоготнул.

Леший. 

Это не прозвище даже. Это фамилия. Кондрат Разумович Леший. С такой фамилией, просто грех, если тебя будут звать по имени. Хотя, парочка человек найдётся. И сейчас, в тот самый момент, когда Кондрат косо, недовольно, смотрел на тонкую папку с надписью дело № 25468, один из таких, звонил ему на сотовый. 

– Да!

– Кодя, ты совсем ко мне не заходишь, – серьезно, одновременно расстроенно проговорила трубка. – Я скоро забуду, как ты выглядишь!

Леший вздохнул. 

– Лика, мы в разводе!

– Кодя, – голос стал настойчивым. – Ты обещал мне помогать, ты не забыл?

Кондрат вздохнул. Обещал. Хотя, иногда, ему очень хотелось забыть о существовании бывшей жены.

– Что случилось?

– Я уезжаю к маме? На месяц-два. Ты же знаешь её отношение к собакам.

– Такое же, как и ко всем живущим...

– Не начинай, – беззлобно перебила бывшая. – Почему, ты вечно ерничаешь?

– Это не ерничество. Твоя мать ненавидит всех, кто дышит. Особенно, если дышит рядом с ней.

– Ты редкостный хам.

– Ну, так не звони мне!

Лика замолчала, но всего на минуту. Потом раздался жалобный вздох.

– Так ты возьмешь, Тайру?

Тайра – хаски, с пристальными синими глазами. По совести, куда умнее собственной хозяйки. 

Тайру Лике подарил Кодя в первые месяцы так называемой семейной жизни, которая очень быстро не заладилась. Лика, гордо поджав губы, выставила неудачливого муженька вон. И, чтобы насолить, оставила собаку себе, но, так как ни секунды после дарения не занималась хаски, то и сама встала перед тяжёлым бременем. Но желание насолить было намного сильнее и, превозмогая нежелание нести ответственность перед собакой, Лика начала послушно выгуливать и кормить подарок бывшего. Вот только поездки с собакой, были уже выше её сил. И та, стабильно раз, а то и два в месяц, перекочевывала к Кондрату. Притом не забывала Лика напоминать, что Тайра целиком и полностью принадлежит ей и забирать она её будет, когда захочет. Такое перекидывание несчастного животного туда-сюда, Лешему крайне не нравилось. «Мы в ответе за тех, кого приручили!». Хаски считала хозяином Кондрата, и тяжело переживала постоянные разлуки. Но ругаться с бывшей Кондрату не позволяла гордость. И любимица Тайра оставалась на попечении Лики. Хотя, иногда, Кондрат думал, что далеко не гордость, а эгоизм не позволял забрать собаку себе. В новой, холостой жизни у Лешего совсем не было свободного времени. А Тайра... Он вздохнул. Ну не хотелось ему нести за кого-то ответственность. Тайра, и так часто бывала у него. А вот ответственности за неё не было. Лика то улетала на конференции по выходу на рынок новой косметики, то уезжала на неделю и больше с подругами за город отдохнуть от городской суеты, то к мамушке – которая, органически не переваривала всё, что движется, то просто впадала в депрессию, при которой собака мешала проводить дни в тоскливом бичевании себя.

– Ладно, – ответил Кондрат. – Вечерком или завтра с утра загляну.

– Спасибо, – холодным, размеренным голосом. И гудки. Вот так, ни здрасти, ни спасибо.

Леший швырнул телефонную трубку в стол. Ещё раз покосился на папку, уверенно встал и пошел из кабинета.

Духота.

У ларька с разливным пивом стояла небольшая очередь в три человека, все с отдела.