Она впервые взглянула на полицейскую машину, припаркованную за «вольво». Северный Андовер. Увидев название этого городка на борту машины, Джиллиан стала благодарить Бога, в которого верила не всегда. Они с Майклом еще не проделали весь путь домой до Уэст-Ньюбери. Это было плохо, но не настолько плохо, как она опасалась.

Ее полицейский вернулся от патрульной машины. В левой руке он держал паспорт на машину и права Майкла, но вернул документы, только принадлежащие Джиллиан. Его мягкие и добрые глаза искали ее взгляда Не чувствуй она всей смехотворности ситуации, она бы могла его обнять, ибо его глаза сказали ей все, в чем она тут же убедилась, просмотрев документы. В паспорте на машину не было никаких красных пометок, как и в правах. Раздражение, которое она почувствовала из-за явной жалости к ней копа, исчезло.

– Вы свободны, миссис Дански. Ваш муж нарушил постановление муниципалитета по поводу ночной парковки, но никому здесь не хочется доставлять вам неприятности. Я очень надеюсь, что это единичный случай, одна плохая ночь. Действительно надеюсь.

Его взгляд сулил проповедь, но полицейский не стал ее произносить.

И я тоже», - подумала она. Но вслух произнесла.

– Да, так и есть. Точно. На самом деле мы ужасные зануды. И совсем не пьяницы, но вчера вечером был этот маскарад и…

– Я догадался, - кивнул полицейский и с улыбкой указал на ее костюм.

– Да, конечно. Просто я…

– Желаю хорошего дня, миссис Дански.

Кивнув ей, он стал обходить машину.

Джиллиан бросила взгляд на Майкла, и тот, нахмурив брови, выжидающе на нее посмотрел. Она ободряюще кивнула мужу, увидев подходящего к нему офицера, с которым Майкл затем обменялся парой тихо произнесенных слов. Другой коп сумрачно смотрел на Майкла, но напарник вернул Джиллиан права мужа и паспорт на автомобиль. Секунду спустя оба офицера уже направлялись к своей машине.

Джиллиан осталась стоять на месте, наблюдая за тем, как они садятся в патрульную машину и отъезжают. Ее полицейский помахал ей рукой, когда они проезжали мимо. Минутой позже Майкл остановился рядом с ней у дороги, позвякивая ключами на пальце.

– Хочешь сама вести машину? - спросил он.

– Нет, - ответила она, сама удивившись язвительности своего тона.

Они с Майклом ссорились нечасто, и в этих редких случаях происходили скорее дружеские дискуссии, чем ожесточенные споры. Сейчас, однако, у нее не было настроения участвовать в дружеской дискуссии.

– Сам веди, - сказала она, обходя машину кругом. - А по пути объяснишь, какого черта тут произошло.

В летние месяцы перед выпускным курсом Эмерсон-колледжа Майкл работал помощником секретаря в офисе муниципалитета, что на Бикон-Хилл в Бостоне. Он вырос в Садбери, в тридцати минутах езды к западу от города, и эти поездки выводили его из себя. Но доставка пиццы и продажа видеокассет слишком ему надоели, хотелось нормальной работы, найденной по резюме. И чтобы эта работа ему досталась, как всегда, пришлось потянуть за нужные ниточки. Более десятилетия тому назад его отец был членом палаты представителей от Садбери. Когда Майкл учился в средней школе, отец умер от рака, но связи его сохранились. Тереза Дански сделала несколько телефонных звонков по поводу сына, и он быстро был оформлен на должность.

Если не считать самого места - Майклу очень нравилось бостонское здание муниципального совета и законодательного органа штата, - работа была ничем не примечательна. Он отвечал на телефонные звонки и занимался бумагами; около десяти служащих отдела выполняли работу, рассчитанную на двоих.