Таков этот мир. Люди в основном глупы и некомпетентны, а большинство из тех, кто сумел подняться над уровнем посредственности, едва ли могут блистать в обществе. Весь день ей немного нездоровилось - болел живот, и подташнивало. Иногда она спрашивала себя, что стало с Майклом, куда он отправился, уйдя той ночью из дома. Стоило ей представить себе выражение его лица предыдущей ночью, как к горлу подступала отвратительная горечь. Что он за человек? Какой-то неудачник - стоило ему столкнуться со сложной ситуацией, как тотчас же собрал сумку и ушел.

Вообще-то ее это сильно задело. Он все-таки ее муж. Если он собирается уйти, им надо, по меньшей мере, выяснить отношения. Весь день она думала о ссоре, которая могла бы между ними произойти, о криках, которых не было, и о том, как она могла его обидеть и принудить ответить тем же. Нельзя сказать, что она хотела быть обиженной. Но если ему не нравится ее поведение, он должен был дать ей это понять.

В машину ворвался ноябрьский холод; не спасала даже печка. Память Джиллиан вновь стала возвращаться, как это было в течение всего дня, к предыдущему вечеру, когда она занималась горячим, рискованным сексом с двумя студентами колледжа в мужском туалете бара, что неподалеку от муниципалитета. В ее сознании запечатлелись испытанные ею острые ощущения, а также и то, как она стала презирать и парней, и себя, после того как это произошло. И все же она упивалась каждой секундой этого самого непотребного, самого замечательного секса в ее жизни. Она прижала одного из них к стене туалетной комнаты, ухватилась за верх кабинки и, повиснув, оседлала парня.

Завернув за угол, машина покачнулась; шины заскользили по льду. В ветровое стекло барабанили ледяные горошины, как ливень алмазов.

Лицо ее расплылось в улыбке; она ощутила тепло, поднимающееся вверх от низа живота.

Если бы не эти спазмы в желудке… Ощущение не проходило, словно ее мучил голод, но никакая еда не помогала. Внутри как будто образовалась пустота, которую нечем было заполнить, и это сводило Джиллиан с ума.

Улыбка исчезла с ее лица, и Джиллиан шмякнула кулаком по баранке. Вращая рулевое колесо, она нажала на тормоз, когда машина уже пошла в занос. С сильно бьющимся сердцем она стиснула зубы, вцепившись в руль. Машина нехотя описала полукруг, совершенно не повинуясь управлению. Передние колеса ударились о поребрик, автомобиль развернулся и сшиб задним бампером знак остановки, заскрежетав металлом.

Джиллиан вцепилась в руль, ожидая худшего - столкновения. Но ничего больше не произошло. Вероятно, помят зад машины со стороны водителя. Но когда Джиллиан осторожно нажала на газ, автомобиль покатился вперед. Развернувшись, она продолжала путь домой, вцепившись пальцами в руль так, что костяшки побелели. В такие моменты, когда теряешь над собой контроль, может случиться что угодно. На сей раз ей повезло.

Повезло. Понимая значение слова, она не могла проникнуться его смыслом.

И все же остальной путь проделала, соблюдая осторожность.

Когда Джиллиан подъехала к дому, он встретил ее темнотой. Окна, как черные глаза, следили за ее приближением. Трава начинала покрываться льдом; казалось, лужайка ощетинилась швейными иглами. В этом году заморозки наступили слишком рано. Необычно ранняя зима, и вечернее небо торопит поскорее вернуться домой.

Джиллиан выключила мотор и осталась сидеть в темноте, глядя на дом. В голове была полная неразбериха. Она кусала губы, стараясь не поддаться приступу ярости. Она ведь далеко не глупа и не забыла разговор с Майклом по поводу ее воспоминаний. Так и есть: она не помнит ничего до восьмого класса.

Но это тревожило ее меньше, чем то, что она действительно помнила.