|
А тем временем тело Элен горит там, наверху… Разве могла я вообразить, что квартира Бенуа в один прекрасный день превратится в погребальный костер для четы Фанстанов? Значит, с Элен он познакомился в девяносто третьем. Теперь я понимаю, почему мы тогда все время ссорились. А может быть, она просто-напросто рассчитывала использовать Бенуа в своих целях? Хотела свалить на него собственные злодеяния, как сделала это со Стефаном? И только потому, что Бенуа погиб, она и выбрала в качестве козла отпущения Стефана? Бенуа. Мой Бенуа вполне мог оказаться обвиненным в целой серии убийств! Мой лжец, предатель и изменник Бенуа. Негодяй.
«Скорая» тормозит, останавливаясь возле нас. Шум и гам. Все говорят одновременно. Из дома выскакивают люди — всеобщее смятение, сутолока. — Где мы только вас не искали: адрес оказался записан неточно. — Что случилось? Почему здесь «скорая»? — Господи, пожар! Жак, там пожар! — Где раненые? — Черт, там, наверху, действительно вовсю горит! Вызови пожарных. — Дамы и господа, отойдите, пожалуйста, в сторонку… — В той квартире остались люди? Вдалеке вновь раздаются звуки сирены. — Да, два трупа. — Черт возьми! — Уверен, что именно они и устроили все это безобразие. Я узнаю голос господина Шалье, пенсионера, когдато служившего на почте — он живет на третьем этаже. Однако не думаю, чтобы и он оказался способен меня узнать — вот уж вряд ли. — Малышка ранена? — Нет, ей просто сделали укол гексобарбитала. — О'кей, никаких проблем — мы заберем ее с собой. Носилки! А что с вашим носом? — Все в порядке… Резко тормозят еще какие-то машины, хлопают дверцы; вопли, крики, брань. — Что еще за бордель? Мерсье, у меня на руках ордер на ваш арест. Положите ребенка на землю, иначе я живо вам дырок в черепе наделаю! Гассен! Вне себя от ярости. — Ошибаетесь, инспектор: он тут ни при чем, — говорит Жан Гийом. — Поосторожнее, санитар, она без сознания. — Мы хорошо знаем свою работу, месье! — Ни при чем? Вы что — издеваетесь надо мной? — рычит Гассен. — Нет; поосторожнее, пожалуйста, это — моя жена… Нет, инспектор; виновата Элен Фанстан, она сама призналась нам во всем. — Элен Фанстан? Вы хотите сказать, что Элен Фанстан совершила все эти убийства? А может, вообще — Золушка на пару со своей тетушкой? Нет, ты слышал, Мендоза? А не соизволите ли объяснить мне все это поподробнее? — Куда вас ранило? — Она не может ответить вам, она — немая. — Она вся в ожогах. Скажи-ка им, чтобы вызвали ожоговую бригаду. А что это за футляр у нее на коленях? Футляр? Значит, этот негодяй сунул мне на колени не что иное как проклятый футляр? — Это для инспектора Гассена. Берите, инспектор, — произносит Тони голосом хозяина, предлагающего гостю коробку с конфетами, — да откройте-ка его. — Если это какая-нибудь дурацкая шутка, Мерсье, то, клянусь вам, я… Черт побери! Ну вы и… Вы же знали, что там внутри! Ну я-то хотя бы никогда не увижу содержимого злосчастного футляра. Но может быть, воображать его еще хуже? Маленькие скрюченные пальчики, студенистые глаза… — Я полагал, что это вас заинтересует, — очень непринужденно произносит Тони. — Где вы это нашли? — заметно изменившимся — теперь уже куда более серьезным — голосом спрашивает Гассен. — Простите, инспектор, но всех их нужно срочно отвезти в больницу скорой помощи… — Что будем делать с квартирой, шеф? Там, наверху, два трупа… — Вы видели, какой у вас нос? У этого человека сломан нос, инспектор. |
